Не может быть, что муж убит!
Совсем не этого желала,
Когда посла с подарком слала,
Ах, как судьба за глупость мстит!
Но вряд ли ты меня поймёшь.
Геракла этим не вернёшь.
XXIII
Скажи мне, как он умирал,
Меня ли в смерти обвинял? "
Так, Гилл отчаянную мать
Рассказом заставлял страдать:
" Когда с отцом мы пировали
И гордо Зевса призывали
На Канейоновых хребтах,
Тогда, вдруг, Лихас к нам явился,
Держа сундук в своих руках,
К отцу он тотчас устремился,
Подарок твой просил принять.
Сказал, что любишь его, ждёшь
И сердцу воли не даёшь.
Отец решил подарок взять.
Твой плащ он к жертвоприношенью
Надел и приступил к свершенью.
XXIV
Сто крепких молодых быков
Принёс на жертвенник богов.
На алтарях пылал огонь,
Повсюду раздавалась вонь
От мертвых тел быков убитых
И кровью жертвенной омытых.
Отец стоял в земной пыли
Благоговейно, терпеливо.
И было видно издали,
Как взгляд его летел пытливо
На небеса. Там сам Зевес
Ждал благодарности от сына.
(На то была своя причина.)
Геракл руки до небес
Тянул к могучему отцу,
Лишь пот струился по лицу.
XXV
От жара плащ прилип к нему.
Лернейской Гидры яд к тому
Подействовал почти мгновенно,
Уничтожая постепенно
Его могущество и стать.
Как сердце может воспылать
Такой невероятной злобой,
Чтоб приближать конец такой?!
Какою нужно быть особой,
Чтоб в миг, казалось роковой,
Не обратить стремленья вспять,
Не передумать, ждя отмщенья,
Без всяческого сожаленья
Родного мужа так распять?!
Тогда измученный отец
Лишь осознал: пришёл конец!
XXVI
Отец тотчас посла призвал
И правду молвить приказал.
Что мог сказать посол невинный?
Что путь держал довольно длинный,
Что Деянира приказала,
С подарком к мужу отослала,
А большего он знать не мог.
Кто смел подумать: плащ отравлен.
И он в убийстве том помог,
И палачом в Эвбею сплавлен.
От нескончаемых страданий
Сгорала вольная душа.
Герой могучий, чуть дыша,
Уже не слышал оправданий.
За ноги Лихаса схватил
И о скалу его убил".
XXVII
Как боль перетерпеть тогда,
Когда жена - сама беда?!
О, Деянира, ты ли бес,
Во зло спустившийся с небес?!
Зачем так слепо веришь всем,
Изничтожая, правду тем.
Интриги - вы всему виной!
Вы, непокорные и злые
Над всеми выситесь стеной,
Поправ все ценности земные.
Вы, издеваясь над душой,
Глумитесь, полные презренья,
Как будто ждёте отмщенья
За свой извечный непокой.
И разум, как дитя, вас ждёт,
Душе покоя не даёт.
XXVIII
"От судорог и страшной боли
Геракла дух страдал в неволе,
И крик великого героя
Скрывал всю боль в шумах прибоя.
Геракл проклинал свой брак:
"Жена - несокрушимый враг!"
Так он сказал, меня призвав:
«О, сын мой, не покинь отца!
Ты, часть меня в себя вобрав,
Со мной останься до конца.
От любопытных глаз сокрой
Моё израненное тело,
С усердием берись за дело.
Скорей вези меня домой!
Ну, помоги же мне привстать,
Я должен гордо смерть принять!"
XXIX
Гилл, наконец, прервал рассказ,
И слёзы потекли из глаз.
"Что, мать моя ты сотворила?
За что же ты отца сгубила?
Таких героев больше нет
И не увидит белый свет.
Геракл - лучший из людей,
Его могущество и сила
Непобедима в свете дней,
И лишь твоя рука сгубила
Его великую свободу.
Так, торжествуй! Что ты молчишь?
Не об отце ль сейчас грустишь,
Иль женскую клянёшь природу?
Вам глупость жизни не даёт
И в бездну за собой ведёт".
XXX
"Прости меня, мой сын любимый!
Злой рок, такой неумолимый
Обрушил на меня свой гнев,
Мои страдания презрев.
Убить Геракла я не смела.
Я в мыслях даже не умела
Представить гибели его.
Кентавр Несс всему виною.
Он кровь оставил мне свою,
Сказал, склонившись предо мною:
«Я кровь мою тебе даю,
Чтоб мужа к сердцу привязать.
Одежду кровью пропитав,
И тем соперниц всех убрав,
Гераклом сможешь обладать.
Навеки станет он твоим.
Жить будешь счастливо ты с ним".
XXXI
Убита страшным горем мать
И это чувство не унять.
Страх отразился на лице.
Царица скрылась во дворце.
Как жить теперь? Она убийца,
А с этим нелегко смириться!
Сын презирает, муж убит,
Она совсем одна осталась.
В ней боль раскаянья свербит.
Такая ей судьба досталась.
Как Нессу можно было верить?
Но страх потери всё ж сильней,