— Он — гений, — сказал я с улыбкой ребенку, — как Макгайвер.
Мальчик вежливо улыбнулся, но улыбка исчезла, когда он пробежал взглядом по моему лицу. Мальчишка покраснел и отвернулся.
— Понимаешь, — продолжал я невозмутимо, — Макгайвер, канадец, мастер по телевизорам, может исправить все.
— Ты сможешь, Альберто? — спросил мальчишка. — Сможешь все исправить?
Альберто опустил каркас магнитофона в одну ручонку малыша, а крышку — в другую.
— Нет, это не смогу, — пробормотал он. — Это совсем вышло из строя. — В обращении Альберто не делал различия между детьми и взрослыми.
Хозяин бара отвлекся от сигарет.
— Ты его мне продал, — сказал он. — Говорил, что изделие высшего качества.
Альберто почесал голову.
— Был такого качества. Какие пленки вы на нем крутили?
Хозяин бросил взгляд на сына.
— Какие кассеты ты крутишь?
Малыш взглянул на меня. Я пожал плечами.
— «Луби и Белла», — пролепетал он, — и «Первое свидание».
— Эх, — вздохнул Альберто, — дрянная музыка. Дешевые кассеты. Понимаешь?
— «Первое свидание» не дешевая кассета, — возразил хозяин бара. — Она стоит почти три тысячи. Месяц назад ее играли повсюду.
Альберто покачал головой.
— Их популярность не имеет значения. Не улучшает качества.
— Он прав, понимаете, — вмешался я. — Кассета может стоить дорого, но качество музыки все равно никуда не годится. Может испортить магнитофон, такой как этот.
— То же с видеомагнитофонами, — заметил Альберто. — Люди полагают, что могут прокрутить любой старый фильм и что это может продолжаться годами, но так не бывает. — Он пересек бар и отхлебнул из своей чашки кофе. — Почему, вы думаете, американцы продолжают выпускать дрянные фильмы?
Я выпил залпом анисовую водку и постучал по стойке бара, чтобы мне налили еще.
Хозяин бара двинулся как робот.
— Почему?
Альберто усмехнулся и уставился в пол, на его тонких губах застыла выжидающая улыбка.
— О'кей, тогда я задам другой вопрос: кто владеет кинокомпаниями в Соединенных Штатах?
— Не знаю, — пробурчал бармен, наполняя мой стакан.
— «Уорнер Бразерс»? Мафия? Правительство? Микки-Маус?
— Хуже, — понизил голос Альберто. — Sony.
— Sony? — заморгал хозяин.
— А кто делает видеомагнитофоны?
— Sony? — предположил бармен.
Альберто вознес ладони к небу и пожал плечами.
— Когда вы захотите иметь хорошую видеокамеру, обращайтесь ко мне. Я могу достать вам французскую модель, а французы делают очень хорошие фильмы. До тех пор… — Он скорчил слащавую мину на лице и повернулся ко мне. — Приятель, позволь мне показать тебе кое-что. Ты не поверишь своим глазам.
Я опрокинул в рот свой напиток и стал медленно подниматься, когда мальчишка крикнул:
— Гвардейцы! Они заходят с черного хода!
Я услышал, как хлопают дверцы патрульной машины, затем они появились из-за занавески в задней стороне бара, щурясь в помещении, хотя глаза уже привыкли к сумраку. Я рискнул бросить взгляд на Альберто. Он улыбался во все лицо.
— Добрый день, сеньоры, — поздоровался первый из них в несколько напряженной обстановке. Он выглядел как практикант-бухгалтер в хаки. — Как утро?
Гвардеец обвел всех взглядом, заменил свои летные очки парой маленьких круглых очков, как у Гельмута.
— Замечательное утро, — просиял хозяин бара.
— Фантастическое! — воскликнул Альберто.
— Прекрасное, — восхитился я.
— Что с вами случилось? — спросил другой коп, который выглядел большим, румяным, явно самым мощным в патруле. Он сложил на груди руки. Широкое лицо, выражавшее ожидание, когда включат свет, скрывалось в тени.
— Домашняя разборка, — сказал я, имитируя смущение. — Братья подружки.
— Это скалолазы, — добавил Альберто.
— Кофе, сеньоры, — предложил бармен.
Большой коп все еще глядел на меня, возможно прикидывая, видел ли он меня прежде. Я улыбнулся так, как улыбаются виноватые люди.
— Вы, — спросил он, — из Скалы?
— Нет, — замотал я головой, заметив, что у меня дрожат руки.
Коп тоже это заметил. Он собирался продолжить допрос, когда приезд другой машины привлек его внимание к входной двери. Прозвучал настойчивый и вместе с тем мелодичный автомобильный сигнал. С криком «Тетя!» малыш выскочил из бара.
— Едет за покупками, — пожал плечами бармен. — Малага. Каждому что-нибудь нужно.
Коп снова повернулся ко мне:
— Итак, откуда вы?
Я закурил сигарету и затянулся.
— Я англичанин. Мне нравится здесь жить. — Я улыбался и втягивал в себя табачный дым, внутри же — мне хотелось кричать, когда я выдыхал его. Меньше всего желал, чтобы мной заинтересовались копы, но вот оказался в центре их внимания. В любое время они могли спросить у меня документы.