— Что происходит, черт возьми?
Я держал дверцу его машины открытой.
— Надо ехать, Альберто, и побыстрей!
Его узкие карие глаза глядели на меня в упор, тем не менее он двинулся к машине.
— Что происходит?
Я помог ему поставить баллоны с водой на заднее сиденье и переместился вокруг машины к сиденью пассажира.
— Двигай, я все объясню.
Альберто вздохнул, покачал головой и включил зажигание. «Дацун» заревел.
— У тебя неприятности, — спросил он, — с этими скалолазами? Где твоя подружка?
Я закрыл глаза.
— Альберто, пожалуйста, трогай. Я расскажу тебе все, когда мы наберем скорость.
Альберто смотрел прямо перед собой, нажимая на газ так, что нельзя было понять, собирается он ехать или нет.
— Она ушла с этими скалолазами, так?
Он улыбнулся и повернулся ко мне. Я видел себя в его исцарапанном зеркале: вид был неважный.
— Пусть уходит, — продолжил Альберто. — Если ты действительно любишь женщину, пусть она уходит. Если она искренне любит тебя, то вернется, верно?
Я подыскивал слова, но Альберто принимал мое молчание за знак согласия.
— Понимаю, ты хочешь встретиться с ней и вернуть ее, но этого не получится. Ей нужно некоторое время, чтобы разобраться в своих чувствах, и если она решит, что ей лучше жить без тебя, приятель, то и тебе лучше жить без нее. — Он с любопытством смерил меня взглядом. — Ты ведь никогда не был скалолазом, верно?
Я уже чувствовал дребезжание «мерседеса» за нами, как удары молотка в крышку своего гроба.
— Альберто, — взмолился я, — пожалуйста, трогай, черт возьми!
Он спешно поставил свой спортивный автомобиль на первую скорость.
— Все в порядке, поехали.
— Нельзя ли побыстрее? — попросил я.
— Ты уверен, — Альберто удивленно вздернул брови над оправой своих светозащитных очков, — что мы едем в то место, какое тебе нужно? Мне что, нужно везти тебя туда, где тебе будет еще хуже? Я что, хочу этого?
— Просто поезжай, ладно?
— Ну хорошо, — фыркнул он. — Возвращайся к своей Луизе. — Он двигал руками в перчатках переключатель коробки передач в интервале между пятой и первой скоростями.
Были бы более подходящее время и обстоятельства, я бы посмеялся над его словами. Мы переехали мост и стали спускаться в очередную долину. Альберто, никогда в своей жизни не имевший подружки, все еще читал мне лекцию относительно наилучшего способа вернуть мою подругу, причем в то время, когда за нами следовали в фургонах французы-убийцы. Я поневоле рассмеялся.
— Можешь смеяться, — саркастически заметил Альберто, — но для тебя она так же мертва, как Дженис Джоплин.
— Знаю, — с готовностью согласился я, выгнув шею, чтобы увидеть дорогу в боковом зеркале со стороны пассажира.
Наконец я решился.
— Альберто, увеличь скорость и слушай: Луиза действительно мертва.
Он улыбнулся и кивнул:
— Так-то лучше, понимаешь?
Я замотал головой и потянулся к его пачке сигарет.
— Нет…
— Кто это, черт возьми? — перебил меня Альберто. — Кто этот чертов псих?
Он выпрямился, взялся за руль обеими руками в перчатках и уставился в зеркало заднего вида. Я оглянулся. «Мерседес»-фургон настолько приблизился, что заполнил все заднее стекло.
— Быстрее! — закричал я. — Он собирается таранить нас!
Альберто нажал на газ, и «дацун» рванулся вперед, но дорога не позволяла состязаться в скорости. Я оглянулся и увидел, что «мерседес» замедлил ход, перед тем как приблизиться снова, когда Альберто притормозил перед очередным поворотом.
— Альберто, мне жаль, что я втянул тебя во все это, но мы действительно в беде, — заговорил я. — Люди в фургоне убили Луизу, и если они схватят меня, то тоже убьют.
Альберто вел себя так, словно сосредоточился на обзоре дороги, но он стиснул челюсти и побледнел.
— Я не преувеличиваю: если они схватят меня, убьют обязательно.
— И меня тоже, — предположил он.
Это звучало неприятно, но он был прав.
— Да, возможно, — признал я. — Мне жаль.
Альберто вздохнул:
— О Матерь Божья. Включим радио.
Радиостанция ФРА передавала «Сочувствие дьяволу». Лучше это, чем «Хо-Хо, Серебряная нить».