Выбрать главу

Мне это было известно, хотя я не настолько удивлялся своим наблюдениям, как сейчас Гельмут.

— В общем, мы двинулись через всю страну в Пуэнте-Нуэво, а эти свиньи не могли угнаться за нами в своих маленьких испанских машинах. Когда приехали, застали Кристобаля в очень нервном состоянии и в окружении многих парней. Он был также очень… — Гельмут почесал нос как бы для того, чтобы активизировать мозг, — ну, знаешь, если быть более точным… возбужден и сердит оттого, что мы приехали. Сказал, чтобы мы не уезжали и дожидались, пока он даст сигнал. Мы вернули ему деньги, а он нам груз. Затем он послал одного парня на мотоцикле выяснить, свободен ли пляж.

— Побережье, — прервал я Гельмута, — выяснить, свободно ли побережье.

Гельмут нахмурился.

— Да, да, да, — согласился он нетерпеливо по-немецки. — Во всяком случае, маленький гаденыш вернулся не раньше пяти часов. — Он осушил бутылку с пивом. — Во всяком случае, у меня в кармане твоя упаковка.

Я ухмыльнулся, чувствуя облегчение. Я боялся развязки, ожидал услышать страшную историю о том, как мой запас наркоты выбросили из окна преследуемой машины в реку, или о том, как железный Микки проглотил его. Когда вы посылаете кого-то делать для вас грязную работу, должны считаться с риском потерять свои деньги и наркотики. Если вам это не нравится, можете делать ее сами. Я сделал еще два глотка пива и хлопнул донышком бутылки о стойку бара.

— Пойдемте ко мне и посмотрим, что там делается. — Выложив банкнот, я отодвинул бисерную занавеску бара и столкнулся сразу с двумя неприятными сюрпризами: во-первых, передо мной стояла Луиза, похожая на вдовствующую ядовитую змею, а во-вторых, за ней в начале переулка виднелось хорошо известное мне лицо из прошлого.

2

Я отступил, и Луиза пронеслась мимо, как снаряд из ракетной установки, приготовившись выразить справедливый, с ее точки зрения, гнев по отношению к Гельмуту и Микки. Я же не желал участвовать в скандале. Мое внимание было обращено на усмехающегося загорелого человека, прислонившегося к осыпающейся стене в начале переулка. Мне казалось более чем вероятным, что я обознался и принял байкера в дорожной пыли за одного знакомого, но, как только он поднял руку в небрежном приветствии, вполне понятном для парня, с которым вы два-три раза в неделю расписывали пульку, я понял: игра складывается не в мою пользу.

— T'as la pêche, mec?[2] — спросил он, присаживаясь на корточки под заходящим солнцем.

— Черт возьми, — воскликнул я, — Иван!

Я изобразил на своем лице нечто похожее на приятное удивление и широкой поступью двинулся к нему, переживая сомнения и неприятные предчувствия. Я уехал далеко-далеко, в давние-давние времена, и с тех пор приобрел уверенность в том, что избежал именно таких неожиданных визитов. Однако это не сработало. Я взял его руку и стиснул крепким, искренним рукопожатием, затем повернулся, чтобы представить его своим приятелям, но те уже ушли ко мне домой, исследовать мою покупку. Мне не хотелось, чтобы Иван наблюдал такую приватную, не предназначенную для всеобщего обозрения сцену, но я не собирался и приглашать его в бар Дитера, угощать пивом, в то время как мои приятели рассядутся дома на моей кушетке и засунут свои носы в мой бизнес.

— Так, — улыбнулся я, — пойдем-ка ко мне домой.

Он оттолкнулся от стены, вздрогнул из-за того, что перенес вес тела на ноги.

— Ты, случаем, не король в этой крепости? — спросил он. Его кожаные доспехи и деланая серьезность напоминали мне характерные особенности некоего средневекового французского феодала, вторгающегося в чужие владения.

Я изобразил на лице подобие улыбки и заинтересовался его ногой.

— Что случилось?

— Упал с мотоцикла на повороте. — Он повел плечами. — Слава богу, не покалечился.

— Где мотоцикл?

— С ним тоже все в порядке. Он у ворот. — По его лицу пробежала улыбка, и он придвинулся ко мне, чтобы положить руку мне на плечо. — Приятель, — воскликнул он, — рад видеть тебя снова! Бьюсь об заклад, ты полагал, что я никогда не найду тебя в твоей крепости.