Император вскинул ладонь, и Сакар послушно умолк. Хоть на это ума хватило.
— Лорд Сакар, — отчеканил Император, и Рамору очень не понравилась его интонация.
"Может, — подумал он, — стукнуть Сакара по голове и быстренько вытащить за дверь? Может, ещё не поздно?"
Нет, всё-таки надо было его подпускать к людям в детстве. Может, тогда научился бы со старшими разговаривать...
А Император говорил дальше:
— Я ценю твое желание защитить своих людей. Ценю и желание предупредить меня. И готовность идти на уступки, потому что любой договор, как ты знаешь, предполагает уступки друг другу. Я понимаю: ты молод, только что вступил в свои права, жаждешь действовать. Одержав одну победу, жаждешь следующей. Но будь осторожен в своих желаниях. И не бойся того, что пока не случилось, и вероятно, не случится никогда. Я благодарен тебе за визит, тем более, я вижу, что ты ещё не оправился после боя. Ступай домой, отдохни, выспись, излечись. И приходи в первый день зимы: на празднование годовщины Объединения земель. Ты приглашён. Немногие лорды удостаиваются такой чести. Но ты — я вижу — достоин. Теперь ступай.
Рамор всё ещё не видел, что происходит с лицом Сакара, и из последний сил сдерживался, чтоб не схватить его за шкирку и не утащить за собой за дверь. Сакар снова выдержал слишком долгую паузу. Поклонился. Развернулся и направился к двери. Шагал будто через силу — слишком долго простоял без опоры. Теперь стал ещё бледнее, ещё плотнее были сжаты в тонкую линию губы, руки — в кулаки, а в глазах было пусто. Очень нехорошая сквозящая пустота — новый взгляд Сакара.
А Рамор уже надеялся было, что видел их все.
***
Сакар вышел из дверей, отмахнулся от провожающего, предложившего остаться в гостевых помещениях, и направился к лестнице.
— Мне сказать "а я говорил"? — тихо спросил Рамор.
Сакар глянул через плечо, коротко и отвлечённо усмехнулся ему, потом сосредоточился на том, чтобы спускаться по лестнице. Он был спокоен. Уже — спокоен. Даже задумчив. Эта его черта Рамору внушала надежды — лорд никогда надолго не впадал в уныние, гнев или отчаяние. Он сразу начинал думать.
— Ты говорил, что сюда не нужно идти, — почти шёпотом напомнил Сакар, старательно ставя одну ногу, а за ней — вторую, одну — вторую, — а мне было нужно. Чтоб узнать, кто друг, а кто враг.
— Потише, — предостерегающе буркнул Рамор, и Сакар снова зыркнул через плечо, теперь — удивленно. Он всегда говорил тихо. Что ж ему теперь — на шёпот переходить? Но Рамор прекрасно знал, что именно лорд скажет. Император никак не может считаться другом после такой беседы. Ни другом, ни даже союзником. А обозвать его врагом в стенах его же дворца — опасно.
Сакар задумчиво хмыкнул — и замолчал.
И молчал еще полдня, что ехали в повозке через земли Империи.
А потом заговорил:
— Император глуп, — сказал он, и Рамор на всякий случай огляделся. Так не говорят: ни в Империи, ни у ее границ. Да никто так не говорит, потому что Император — всё, что угодно, но не глупец.
— А ты, значит, самый умный? — вкрадчиво спросил Рамор.
— Получается так, — кивнул Сакар, глянул Рамору в глаза и спросил прямо. Не спросил, конечно, просто уточнил: Сакар давно перестал его о чем-либо спрашивать. — Ты же видел, что он боится Горных? Что знает и боится?
— Но почему-то уверен, что пока они не являются угрозой, — пожал плечами Рамор.
— Или меня он боится больше? — задумчиво спросил Сакар.
"Наглый мелкий кусок... Нет. Спокойно, Рамор. В чём-то он прав".
— Ты — явная угроза. Горные — угроза будущая и далёкая.
— Наоборот, — покачал головой Сакар. — Горные придут в любом случае. Я же могу быть сильным союзником.
"Оч-чень сильным! — мысленно фыркнул Рамор. — Прямо горы ворочать умеешь!"
— Вероятно, ты знаешь не всё, — попытался вразумить лорда. — Если Император уверен в том, что в ближайшие месяцы они не нападут — значит, у него есть на то причина.
— Я могу быть союзником, — продолжил своё Сакар, снова не слушая. — А могу — врагом. Зачем ему сразу несколько врагов?
— Чтоб враги уничтожили друг друга, — предположил Рамор.