Ну, ладно. Предположим, русалки.
Что загадочная "она" планирует делать — разберутся, когда прибудут. Если не убьются раньше. Если есть эта "она", если есть та полоска, если есть вообще, куда прибывать.
Потому что всяких там сирен слышали по идее все. Кто-то умел им сопротивляться, кто-то нет, но слышали все. Так почему Алекс сейчас ничего не слышит? Почему опять выпадает из общей картины?
Алекс старательно всмотрелся в полосу суши, которая, кажется, всё-таки была впереди.
"Или мы плаваем по кругу, и это наш берег? — мелькнуло в голове. — Может, это моя особая супер-способность? Двигаться по кругу? И ничего вокруг не слышать?"
Алекс прислушался.
Только волны. Только мерные удары вёсел об воду.
Как же это делается? Как ему стать нормальным человеком? Что ещё нужно сделать, что нужно понять, чтобы стать человеком? Бояться того же, видеть и слышать то же, быть частью этого мира, а не болтаться где-то на его границе?
"Давай! — сказал себе Алекс. — Ты ведь уже часть мира, так? Ты так сильно захотел стать его частью, что отправился на самоубийственную войну! Так слушай!"
Он вернулся в нос лодки, сел на лавку, прислушался.
Солёный, влажный и тёплый ветер бил в лицо, трепал волосы — от косы давно ничего не осталось. Наверное, и правильно: некогда обычному человеку в здешних краях следить за причёской.
Лодка мерно покачивалась под ним. Шуршали волны. Ударяли вёсла, каждый раз рывком бросая ещё немного вперёд.
"Слушай", — повторил себе Алекс. Перегнулся через борт, опустил ладонь в воду. Вдохнул и выдохнул вместе с очередной волной, с порывом тёплого ветра.
Это его мир. Это его море. И сирены — или кто там поджидает их на острове — тоже его.
Вот — воздух. Вот — вода.
Почти как учили драконы.
Вдох и выдох. Вместе с волнами.
Вдох и...
Алекс непроизвольно задержал дыхание.
А вот и оно — то, что слышат все. Теперь он тоже слышит, но это совсем не песня, которую он ожидал. Это шёпот, вплетённый в движение самого ветра.
— Сюда, — шепчет женский голос, не сказать даже, что красивый, обычный, — сюда, скорее сюда...
"Родственница пацана, не иначе, — мрачно подумал Алекс. — Вот точно же, как Кияр! Влезла в головы — и давай их морочить. В мою, правда, пришлось впустить. Да и когда впустил, не слишком заморочился. А вот ребятам туго приходится".
Алекс снова оглянулся на гребцов.
Сказал им:
— Ладно. Мной, значит, труднее управлять. Я, значит, не такой доверчивый. А вы... Эх вы! Стоило волшебной девке шёпотом позвать — и погнали, да? Причём, уточню, мы не уверены в том, что там — девка. Там, может, чудище. Эй! Очнитесь!
Вместо этого парни будто ещё сильнее налегли на вёсла.
Ладони Сида уже кровоточили: на весле оставались бурые разводы. Мало того, что сам какой-то хилый, так ещё и весло не умеет держать, позволяет ему скользить по руке, стирать кожу в кровь.
"С чего он вообще в воины подался? — подумал Алекс. — Так сильно нужны были деньги? Или хотелось приключений? Отличное приключение — влететь в остров с волшебной шепчущей барышней!"
На самом деле всё могло быть куда хуже. Если на острове исключительно барышня — у них есть шансы. Алекс умеет с ними, с нормальными и с волшебными.
Он, кажется, только с Ами не умеет.
"Надо ещё от мыслей о ней избавиться, — подумал Алекс. — Или не надо? Или нормальным, обычным людям положено думать о женщине, когда идешь на войну? Ну, или плывёшь невесть куда, потому что команда сошла с ума... Ладно, может, думать и положено, но что делать, если эта женщина — сестра?"
Алекс мотнул головой.
Хватит. Кого он сейчас и в чём пытается убедить? С того самого момента, как он увидел мелкую по возвращении, он думает о ней совсем не как о сестре.
Алекс снова сунул руку в воду. Ладно, вернёмся к делу. Вот вода, вот воздух...
Может, так влияет этот шёпот на мореплавателей? Может, они не слышат песен, а вспоминают о тех женщинах, что им дороги? И думают, что плывут к ним?