— Да я и так, — фыркнул Рэй, развернулся и двинулся прочь.
— И возвращайся домой, — сказал в спину Дэшон.
— А куда я денусь? — удивился, не оборачиваясь, Рэй.
***
С Миртом они полетали совсем немного: до леса и назад.
А разворачиваясь у башни дворца, Рэй заметил: все уже собрались на площадке у колокола.
И охотники, и Хранитель со своим разговорчивым другом.
Они отправились в путь задолго до того, как тень пика Ночи коснулась северной стены.
Но горы велики — и ночь нагнала их, пока летели над их вершинами. Накрыла пеленой, окунула в звёздную тьму.
Отражением звёзд горели далеко внизу костры Горных. Рэй редко видел костры Горных, но сейчас ему показалось, их больше, чем должно было быть. Их больше и сами они — больше.
Рэй сдержал странное желание рвануть вниз прямо сейчас, устроить Горным неприятную неожиданность, разогнать всех, припугнуть, в конце концов. Это, конечно, было бы весело, но совершенно бессмысленно. Нападать на Горных на их же территории — опасно. Даже если ты в любой момент можешь взлететь в воздух. Потому что Рэй-то, может, и взлетит, а Хранитель — что в кольчуге, что без — обязательно где-нибудь не вовремя упадёт.
Одно дело, если он упадёт, помогая другу победить врага. Другое — если будет выполнять бессмысленную прихоть ненормального короля Даара. И конечно же, Рэю придётся за ним возвращаться. И конечно же, Горные тогда будут более подготовленными. А Рэй пообещал Дэшону вернуться домой.
Он ещё раз с тоской глянул на костры и погнал Мирта дальше, вперёд.
***
Сакар стоял удерживая руку Шейр в своей.
Напротив пылал огромный костёр. На его фоне предводитель Горных, тот самый Умбрер, казался огромной косматой глыбой, а не человеком; существом без тела и лица, силуэтом, вынырнувшим из этого пламени.
"Мы почти у цели, — подумал Сакар, сжимая тонкие пальцы Шейр. — Почти у цели..."
Вокруг, сколько видел глаз, горели костры поменьше, а вокруг каждого костра сидели, прыгали, переговаривались — кратко, рвано, кричаще — о чём-то своём Горные. Но стоило появиться на поляне Сакару с Шейр — все замерли, перевели на них взгляды. А стоило им подойти к самому большому костру, поднялись и сомкнули вокруг плотное кольцо.
Вышел Умбрер.
Запахло палёным.
И не хватало воздуха, чтобы дышать. Возможно, из-за костров. Возможно, потому что поднялись слишком высоко, а Сакар помнил — учил у гномов — в горах воздуха меньше.
Зато наконец было больше не холодно.
Всю дорогу, что поднимались вверх по узкой — только повозке и пройти — дороге, они мёрзли. И пока шли вдоль поселений гномов — мёрзли. Немного отогрелись, когда остановились в пограничном селении: Сакар завёл Шейр в дом гнома, с которым заранее обо всём договорился. Тот налил ей и следующей за ней по пятам свите из братства горячий напиток, который пах резко и остро. А сам отправился с Сакаром, замотавшимся в шубу с ног до головы, за конюхом и парой зогров.
Человек Сакара уже не мог сжимать пальцами поводья, да и лошади дальше не прошли бы.
Потому человек с лошадьми остался здесь, а гномий конюх занял его место и привёл своих копытных.
Как и было договорено, всем в напиток подмешали снотворное, и когда Шейр очнулась в повозке, Сакар объяснил, что её люди слишком замёрзли, и остались за спиной. Шейр долго смотрела на него, тем самым острым взглядом. Потом наконец улыбнулась и с мягкой, хриплой, ещё сонной теплотой в голосе спросила:
— Ты забыл? Я вижу тебя.
Сакар вопросительно выгнул бровь, готовясь в очередной раз врать. Это получалось у него всё лучше. Уже почти, как у Алекса.
— Ты что-то подмешал в напиток, — сказала Шейр. — Ты или твой хитрый гном. Подмешал и мне, и им. Ты хотел уберечь их от опасности, лорд Сакар, и от изнуряющего подъёма в гору. Ты знал, что они не оставят меня, а я — их. Но подумал ли ты о бедных гномах? Когда мои братья придут в себя — что сделают они с гномами за такое предательство?
"Ты ещё не знаешь, что такое предательство", — подумал он.
Шейр же, думая о своих, ухмыльнулась неожиданно жёстко, хищно и в то же время — мечтательно.
Сакар в очередной раз порадовался тому, что она — на его стороне. Что ему она улыбается совсем не так. Не хотел бы он иметь дело с противником, который умеет так улыбаться. С другой стороны, она и не смогла бы быть его противником. Не ровня просто.