Алекс скривился и поковырял в ухе, а Император, хмыкнув, со странной интонацией определил:
— Даарцы.
Алексу показалось, что он уже где-то слышал такую интонацию. Лёгкое раздражение и усталость. Кажется, даарцы достали всех не только в загробном мире, но и здесь. Даже несмотря на то, что, вроде как, пришли помочь.
— Ты их по свисту определил? — спросил Алекс.
— Люди, — сказал Император. — На вивернах. Пришли помогать нам бить Горных. Так спешили подраться, что забыли дома свой рог, флаг или любой другой опознавательный знак. Кто это ещё может быть? И небольшая кучка... Сколько их? Двадцать? Это не армия Даара, это кучка дураков, которые решили помочь.
— Знаешь что! — обиделся за даарцев Алекс. — Нам сейчас любая помощь не помешает!
Обиделся не столько за них, сколько за себя. Их хоть кучка, но с оружием и на вивернах. А он вообще один припёрся, и Рок, гад, летать не умеет...
Так что приходится стоять теперь тут, на шатающейся стене. Сильно Алекс поможет, если они сейчас все дружно со стены упадут?
"Главное, чтобы больше никто не пришёл помогать, — подумал он. — Чтобы эти больше не дудели в свой опознавательный рог. А то будем героически погребены под стеной ещё до того, как до неё добегут враги".
— Даарцев слишком мало, чтобы как-то повлиять на исход сражения, — мрачно сказала Император, вновь переведя взгляд на Горных. — И мотивы их неясны. Чего добиваются? Что я им потом буду должен?
— Давай-ка сначала выживем, — примирительно предложил Алекс, тоже покосившись вниз, — а потом уже будем разбираться, кто кому и что должен.
— Где ты его оставил? — неожиданно спросил Император, очень тихо и глухо, не отрываясь от приближавшейся чёрной ревущей лавины, увенчанной, словно пеной, белыми рогатыми черепами.
Уточнять, о ком речь, было бы глупо.
Конечно, он о мелком.
— Мне нужно знать, где он, — настойчиво повторил Император, когда Алекс не ответил сразу. — Если ты погибнешь, я его заберу.
— И снова спрячешь в глуши? — фыркнул Алекс. — Отец года!
— Где он? — спросил Император в третий раз.
— На острове, у южных берегов, — сказал Алекс.
— Один?
— Нет, под надёжной защитой.
"Ненормальной убийцы синего цвета".
— Если погибнем мы оба...
— Я попросил позаботиться о нём, — успокоил его Алекс.
"Ещё одного ненормального убийцу, гораздо менее симпатичного, хоть и не синего".
А кого ещё было просить? Если в этом мире такие, судя по всему, выживают лучше остальных. Они приспособлены. К тому же мелкий легко пролезет в голову кому угодно. И как только Сакар — если это будет Сакар — окажется под его влиянием... Ну, тут много вариантов на самом деле. Но у них есть шанс договориться. Оба уже большие мальчики, разберутся. Доверить пацана ещё кому-то — значит, доставить этому кому-то очень много неприятностей и головной боли во всех смыслах этого слова. А Сакару к боли не привыкать. К неприятностям — тем более.
— И тот человек, которого ты попросил...
"Да, — подумал Алекс, — тоже может не выжить, хоть и живучий, гад, почти как я".
А вслух отрезал:
— Он справится.
Надоело быть нянькой всем и каждому, кого встретил на пути. К тому же, как выяснилось, нянька из него никудышная. Его вообще ни к кому подпускать нельзя.
Алекс бросил быстрый взгляд в сторону ближайших холмов. Где-то там, в селении за ними, он оставил Дэна с парнями, решив, что Горные не будут взбираться на холм. Горные не взбирались. Как Алекс и предполагал, они предпочитали действовать быстро — потому бежали там, где ровнее. Он, правда, не думал, что они будут прям так уж бежать...
И падать в ров.
Первая волна и впрямь рухнула. Вторая — следом. А потом один из них — перепрыгнул. Ещё несколько упало — и ещё один прыгнул.
Люди на стене растерянно уставились на происходящее. Ну да, они же старались, рыли, колья точили...
Да что люди — Алекс и сам растерялся ненадолго. Он помнил: и ширину, и острые колья внизу. Не в человеческих силах это перепрыгнуть. Рок — и тот с трудом справился.
Зато не растерялись гости на вивренах. Они больше не летали кругами — помчались в сторону рва и обрушили на Горных град стрел.
— По линии! — рявкнул человек на огромной чёрной виверне, и Алекс подумал: "Хорошо, что этот — далеко от стены, она хоть от его криков не дёргается". Орал он погромче Императора.