— Послушай... — прошептал Ардэн, который если и прикидывался, то очень хорошо. Шептал через силу, губы посинели, глаза драматично закрыл. Только хватка, который вцепился в рукава куртки была той же: цепкой, мёртвой.
— Прекрати, Дэн, — попросил его Алекс. — Давай ты сейчас тут полежишь, отдохнёшь, а как всё кончится, сядем, поговорим...
— Всё не кончится! — неожиданно чётко отчеканил тот и распахнул глаза.
Алекс чуть не отскочил. Вновь вернулась мысль о запугивании Дэном противника.
— Всё не кончится, пока ты с этим не разберёшься!
— Да я не могу! — неожиданно для себя рявкнул в ответ Алекс. — Я не могу ничего сделать! Я никогда ничего не мог и теперь не могу! Мне просто везло, понимаешь?! Всегда везло! А теперь...
Он оборвал себя на полуслове. Во-первых, голос нехорошо сорвался, во-вторых, на умирающих, кажется, не орут. Их поддерживают и всячески утешают. Пообещать ему, что ли, что Алекс сейчас всё решит? Кого надо — остановит и поставит в угол, кого надо — наградит медальками?
А Дэн вновь закрыл глаза и пробормотал уже совсем еле слышно:
— Всё... Я, как и ты, лишний здесь. Спаси. Не... драконов, так...
И затих.
— Спаси их, — эхом отозвался в голове Кияр. — Если не драконов, так хоть людей.
"Да понял я, понял!" — зло подумал Алекс.
Грёбаный переводчик!
— Дэн! — он потряс того за плечи. Дёрнул рукой и слишком легко освободился от хватки, которая только что была мёртвой. — Дэн, аллё! Это просто плечо! От раны в плечо не умирают! Чёрт!
Чёрт!
Рана ведь была не одна. Всё-таки на его одежде слишком много крови.
Алекс сел рядом, бездумно оглядел себя. На на нём самом крови ещё больше.
На нём её всегда неоправданно много. Всегда было, всегда будет.
Чёрт, чёрт!
Грохот под копытами наступающей конницы был где-то очень далеко. Далеко была ревущая виверна. И Рок, стоящий прямо здесь, над ними, был где-то не здесь, размытым чёрным пятном.
Чёрт.
Дэн был прав, во всём прав.
Алекса нужно было остановить. Ещё тогда, ещё давно. Раньше, чем Дэн его нашёл. И наверное, раньше, чем его нашёл Сэм. Живее был бы. Все были бы.
Вокруг него все гибнут. Ему же — всегда везёт.
Только вот — какое это, блин, везение?
Мир будто подстраивается под него, подыгрывает ему, ему всегда весело и смешно, и интересно, и естественно, нет у него никаких врагов, не с кем ему воевать, мир добр к нему, маленький и смешной выдуманный мир, который можно бесконечно проверять на прочность, и который бесконечно даёт слабину, прощает, спасает.
А всё страшное, всё тяжёлое — оно далеко. И чтоб не подошло ближе, Алекс делает вид, что не замечает его.
Но теперь к нему пришла смерть. Прямо к нему, прямо в руки. Не кривым смешным божком — бездыханным телом рядом, кровью на ладонях, на куртке, рукавах.
Чёрт!
Тут всё настоящее. И смерти — тоже.
И его вина за них теперь тоже настоящая.
Дэн, урод, добился таки своего! Донёс-таки, сволочь, мысль! Не мытьём, так, блин, катанием! Сдох у него на руках, назло ему, чтобы сейчас было вот так. Чтобы весь мир — в крови. И вся кровь — на нём. И всё это — его вина.
— Приди в себя, — сказал голос в голове, который тоже был безмерно далёким, и понадобилось несколько долгих мгновений и холодных порывов ветра, хлестнувшим по щекам, чтобы понять: это не его внутренний голос. Это мелкий гад на пару с синей девкой, которые теперь работали вместо внутреннего голоса.
— Вон из моей головы, — пробормотал Алекс.
— Сделай уже что-нибудь, и твоя голова останется только твоей.
"А вот и не сделаю", — подумал Алекс.
Дэн был прав. Что бы он ни делал, всё выходит никак не к лучшем, наоборот. Он ломает всё, к чему прикасается. Мир, прогибаясь под него, рушится со всех остальных сторон. Все гибнут. Остаётся Алекс. В центре, в крови, не задетый никем и ничем.
"Вот и буду сидеть в центре. И ничего не делать. Может, мир выровняется..."
— Мир уже изменился, — твёрдо говорил голос в голове. — Ты его уже изменил. И многое — к лучшему. Знаешь, скольким ты помог? Знаешь, сколько из них пришло сюда, за тобой, помочь в этой битве?
— Как это должно мне сейчас помочь?! — рявкнул Алекс и вскочил на ноги.
Рок толкнул его мордой в плечо и внимательно уставился красным глазом, будто пытался сказать: "Ты, хозяин, конечно, уже давно рехнулся, но давай хоть потише, не привлекай лишнего внимания, по крайней мере, пока не возьмёшься за меч, ага?"