Весь в Алекса, в общем.
Это — ещё одна штука, которая раздражала в Алексе. Она знала, чувствовала, понимала: он никого не любит. Когда считаешь человека братом — ожидаешь, что будешь ему сестрой. Но Алексу не нужны были ни мать, ни сестра.
Зачем тогда он жил с ними так долго?! Жил, пока всю деревню не отстроили, пока сама Амика не выросла, пока не научил её понимать его сложные мысли и бить в болевые точки? Пока она к нему не привыкла.
— Что? — спросил Алекс, ощутив на себе её чересчур долгий взгляд.
— Ты надолго вернулся? — спросила она совсем не то, что хотела спросить. То, о чём она хотела спросить, было не оформить пока в слова.
— Нет, — коротко ответил он.
Тогда она бросила узду, обошла коня и выдала ему второй подзатыльник.
— Ай! — возмутился он. — Что за семья? Ещё за порог не ступил, а уже избили!
— Заслужил, — мстительно ответила она.
— Да дайте хоть с дороги отдышаться, — сказал он, — а потом уже в драку лезьте!
— Монстрам своим ты тоже так говоришь? — прищурилась она. — Приезжаешь на бой, и так: "Стойте, дайте с дороги отдышаться!"
— Говорю, — ответил он, подвёл коня к старому дереву, что не плодило уже давно, кажется, ещё до пожара перестало. Принялся привязывать. — Но они меня не слушают.
Завернул несколько сложных узлов, довольно отряхнул руки, строго сказал коню, ткнув в него пальцем:
— Дерево не есть, — и двинулся к дому.
— Он может съесть дерево? — удивилась Ами, шагая следом.
— И не только дерево, — сказал Алекс. — Недавно чуть тролля не съел, еле оттащил...
На самом пороге она вдруг схватила его за руку. И когда он удивлённо обернулся к ней, зачем-то прошептала:
— Говорили, ты погиб.
— Не дождетесь, — ухмыльнулся он.
— Что с тобой случилось? — спросила она, заглянула в глаза.
— Если вообще всё рассказывать, — сказал он, и зелёный взгляд весело полыхнул, но она-то его знала хорошо, она всегда видела скрывающуюся за весельем тьму, и нет, он не был плохим человеком, просто тьма всегда жила там, в горящих нечеловеческих глазах, — то лучше идём в дом, откроем вина, это надолго.
Она не пошла, зачем-то крепче сжала руку. Его ладонь в кожаной перчатке была холодной. И тоже пропитанной гарью.
— А если коротко, то на меня гора упала, — сообщил Алекс.
— Идиот! — фыркнула Ами и наконец отпустила.
Алекс тут же двинул в дом, но Ами не отстала — шагнула следом, продолжила возмущаться в тон матери:
— Как с тобой разговаривать?! Ты мог хотя бы письмо отправить?! Чтоб мы знали, что с тобой всё…
— Тихо! — перебил он, больше не оборачиваясь, уверенно шагая в кухню, где мать уже расставляла на столе миски. И многозначительно напомнил. — Ребёнок.
— А ты специально вошёл в дом, где он ребёнок, чтобы я на тебя не кричала, — хмыкнула она за спиной.
Хотя знала: он попросту в очередной раз уходил от расспросов. И от неё. В очередной раз не хотел быть рядом, не хотел говорить, отшучивался, отмахивался.
"Вот за что я тебя так сильно не люблю", — вспомнила она.
— И есть хочу, — напомнил тем временем он. — А меня никак не накормят!
— Переоденься! — скомандовала с кухни мать. — И руки помой!
Он круто развернулся, и Ами чуть не врезалась в него.
— Вот! — сказал он ей, ткнув пальцем через плечо. — На всё идут, лишь бы не кормить!
— Да страшно тебя кормить, — призналась Ами. — Всю еду в доме съешь, ещё и посуду случайно погрызёшь, если не наешься.
— В этом доме никогда нельзя было дойти до кухни без предварительной трёпки, — вздохнул он и, повысив голос, чтобы мать точно расслышала, напомнил. — А я, между прочим, герой!
— Тихо! — шикнула на него Ами. — У тебя тут ребёнок спит, герой!
— Не у меня, а у вас, — мстительно напомнил Алекс и всё же двинулся на запах еды.
— Ну да... — пробормотала Ами, глядя ему вслед.
Это она помнила: последнее слово всегда оставалось за Алексом.
Глава 9
(Шаг 6. Дом)
— Хочешь оставить меня здесь? — спросил Кияр.
Алекс подумал, что для начала хочет помыться.
Больше всего он, конечно, хотел ещё поспать, но Кияр уже проснулся и начал задавать вопросы, так что поспать в ближайшее время уже не удалось бы. Потому — помыться.