Но Оракул знал его куда лучше и верил в него куда больше, чем вечно паникующий, стоит лорду пропасть из поля зрения, страж Рамор.
"Он же не дурак, чтобы пытаться остановить Горных в одиночку, — думал Оракул. — И если что-то найдёт, придумает, как использовать. И возможно именно это спасёт всех нас".
В конце концов, Сакара воспитал Оракул, по больше части.
— Что-то могут знать живущие в пригорьях гномы, — осторожно ответил он лорду. — Но они так просто ничего тебе не...
Сакар не дослушал, вскочил и вышел прочь. С тех пор появился лишь однажды, захватил с собой пару свитков, снова исчез.
Оракул думал, он взял их с собой в замок, что вернулся от гномов, ничего не добившись. Как оказалось, он был неправ. Если конечно, ручная змея не зарезала Сакара среди ночи, не закопала где-нибудь в саду, не сбросила тело в какой-нибудь колодец...
Оракул глянул на девчонку. По взгляду прочитать было невозможно ничего, да и не двигалась она: так и застыла статуей у двери.
— Что он забыл у гномов? — спросил наконец Рамор. До него частенько доходило туго, ему требовалось время, чтоб обдумать услышанное.
Оракул развёл руками, ответил:
— Это же Сакар. Только он сам знает, что забыл у гномов.
— А ты мне сообщить не мог?! — процедил Рамор. — Хотя бы о том, что у него какие-то дела с гномами?
— Прости, — прищурился Оракул, — но не перепутал ли ты ничего? Сакар твой лорд. И посвятит тебя в дела с гномами, когда сочтёт это необходимым.
Девчонка неожиданно фыркнула, поглядела на Рамора многозначительно.
— Что? — раздражённо спросил тот у неё.
— "Догадываюсь"! — это она, кажется, передразнила, повторила какую-то его фразу, сказанную в беседе между ними двумя. — Твои догадки так же пусты, как слова, страж! Да и с-сам ты ...
Последние слова Оракул скорее понял заранее, чем расслышал, потому что закончила фразу она уже, выйдя на улицу.
—... пустое место...
Они и правда были похожи с Сакаром: как только узнавали, куда направляться дальше, без лишних разговоров круто разворачивались и уходили. Правда, Сакар меньше ругался по пути — он вообще предпочитал молчать.
— Кажется, ты ей не слишком приятен, — отметил Оракул, переведя взгляд на поднимающегося Рамора.
— Это у нас взаимно, — пожал плечами тот и последовал за ней.
И всё же девчонка позволила себе слишком многое.
"Нервничает", — определил Оракул.
Что ж, хоть в этом был плюс: значит, она и правда искала Сакара.
Глава 14
(По пути)
— И что ты будешь с этим делать? — спросил Атэй и отхлебнул обжигающей настойки.
Вокруг было людно и шумно, но на них привычно не слишком обращали внимания, и Сэл, наконец-то разговорившись от тепла и выпитого, выложил последние новости от ворожеи.
Атэй весь день подозревал, что с другом что-то происходит, но только так, затащив в кабак, смог выудить правду. А теперь Сэл смотрел в глаза, будто Атэй мог как-то с этим помочь, что-нибудь посоветовать. Хотя на самом деле Сэлгек никогда не нуждался в его советах, он сам всё знал. Его всегда нужно только подтолкнуть правильным вопросом. Например, спросить, что он будет делать.
— А что я могу сделать? — пожал плечами Сэл. — К Наместнику не пойду, он и так на меня косо смотрит... К тому же я точно знаю, что именно он мне ответит. То же самое, что я сказал ворожее. Это не наше дело. Наше дело — беречь Феррон. А Феррон в безопасности и даже в большей, чем раньше: если Горные пойдут в другую сторону, в нашу идти будет больше некому. Даже если они победят в битве с Империей — обратно через горы не попрут.
— Поэтому... — подсказал Атэй.
— Поэтому я ничего не буду делать, — договорил Сэл.
— Правильно, — согласился Атэй. — И если сам туда рванешь, без разрешения от Наместника и лишних разговоров — Креур останется без Хранителя. И кто знает, что тут произойдёт, пока тебя не будет с нами. К тому же один ты там ничем не поможешь.
Сэл долго мочал под пристальным взглядом Атэя, в потом осторожно сказал:
— Креур не останется без Хранителя, пока есть ты.
— И не пытайся! — Атэй предостерегающе поднял палец. — Если ты отправишься совершать какие-нибудь глупости, мне придётся следовать за тобой. Во-первых, я все твои глупости записываю. Во-вторых, есть слабая надежда, что смогу тебя от какой-нибудь из них да удержать.