Мерв молчал. Честно говоря, он просто не знал, что говорить. И стоит ли вообще говорить, и стоит ли стоять и смотреть на неё, не лучше ли развернуться и уйти прямо сейчас, или схватить её в охапку и потащить наверх, в ту комнату, куда она должна была убраться и не выходить, и не подслушивать мужчин, пока они говорят.
— Он не учёл, — Зара улыбнулась ещё шире, — что для рождения детей нужно много времени. А если верить Раду, у нас его осталось куда меньше, так ведь?
И подмигнув, круто развернулась, взлетела по лестнице, воздушная, неосязаемая. Исчезла в своей комнате, будто мираж.
"Пусть миражом и останется, — подумал Мерв, глядя ей вслед. — Сейчас — пусть останется".
Наверное, она ждала, что он пойдёт за ней.
Но он решил иначе: пойдёт, когда это будет не шагом отчаяния, не криком о помощи в страхе перед неминуемой гибелью. Пойдёт, если они переживут скорый конец, предсказанный Радом. А что делать с детьми — разберутся позже.
Всему своё время.
***
Шейр втянула в себя запах. Терпкий и сладкий, изменившийся после их ночи, впустивший в себя другие нотки, сплетённый теперь из них обоих, из всего, что было.
Потянулась, выгнулась. Открыла глаза и медленно села.
Сакар уже не спал. Снова был замотан с ног до головы в свои шелка, даже пышные, мягкие волосы собрал в высокую причёску. Сидел за столом, задумчиво бросая кости в руке, рассматривая фигуры.
— Это интересная игра, — сказал задумчиво, — но только если играть с достойным противником.
— Я достойна твоего интереса, лорд Сакар? — спросила она, улыбаясь.
— Я думал, этой ночью доказал тебе, что достойна, — он поднял глаза на неё и улыбнулся в ответ.
Её всегда удивляли его глаза — невозможно светлые. Непривычные, непохожие на глаза всех мужчин, что знала до него. Но сейчас они показались пустыми, утратили свет и глубину.
Раньше она не знала, чего от него ожидать. Раньше он был загадкой, не менее сложной, чем игра на вот этой дощечке, такой же странной и запутанной.
Шейр всё пыталась понять, почему он никак не выгонит их из дворца, почему держит рядом, что хочет в ней найти. Какие у него планы, к чему стремятся мысли...
Оказалось — он просто хотел её в своей постели. Теперь получил. Улыбается всё так же, но она больше не видит второго, третьего дна в этом светлом взгляде. Может, его и не было?
— И что теперь будет, лорд Сакар? — Шейр села, обхватив острые колени.
Он скользнул взглядом по ней, обнажённой, но теперь в его взгляде не было того вожделения, что вспыхнуло вчера. Он казался спокойным и уверенным. Таким спокойным и уверенным, что захотелось пырнуть ножом в спину, ну или хотя бы просто когтями по горлу царапнуть — напомнить, что с ней так нельзя. Что и ей тогда станет неинтересно. И что в этом случае она затеет другую игру.
— Теперь я на тебе женюсь, — ответил ей Сакар.
Шейр подняла брови.
И не придумала, что ответить.
Этого она предугадать не могла. Это было не в традициях её народа, претило и ей самой, потому что жениться, если она правильно понимает, это значит закрепить своё право обладания ею. С другой стороны — это значит и дать ей право обладать им.
Сакар улыбнулся в ответ на её растерянность, на этот раз — непривычно жёстко. Это была совсем не та улыбка, к которой она привыкла, и Шейр подумала, что сотрёт её с его лица при первой же возможности. Она сможет, ведь она будет обладать им, верно?
Наконец нашлась, что ответить:
— Мои люди тебе не позволят.
— Моих людей больше, — он пожал плечами. — Здесь мои земли, мои правила. Их я спрашивать не буду. Тебя тоже.
Улыбку не пришлось стирать. Она внезапно исчезла сама. И теперь Сакар просто смотрел на неё. В его глазах всё ещё было пусто, и в то же время взгляд давил. И оторваться от него не было сил.
— Тебе это нужно? — спросила Шейр, потому что вдруг сама поняла, почувствовала ответ: ему не просто хочется, ему необходимо, чтоб она стала его женой. Именно потому он не спрашивает — не примет отказа.
Что самое странное — стоило ей это понять, а ему коротко кивнуть в ответ на её вопрос, Шейр решила: ей это тоже нужно, почему-то не менее необходимо.
— Хорошо, — ответила она.
Взгляд Сакара ожил мгновенно, потеплел, посветлел, хотя казалось, куда дальше светлеть? А может, светлее его сделал неожиданно прорвавшийся в щель между плотно закрытыми ставнями утренний луч Ирхана.