— Я просыпаюсь, — предупредил его Нивен, и Ух'эр тут же оборвал себя, прыгнул, приблизившись вплотную, впечатал Нивена в валун и прошипел, совсем как Лаэф.
— Заткнись и с-слушай!
— Надоело тебя слушать, — отмахнулся Нивен. И поморщился: воняло от него посильнее, чем когда-то от Лаэфа.
"Они такие вонючие, потому что Мёртвые?" — подумал Нивен и легко оттолкнул от себя Ух'эра. Это всё-таки был его сон. Нечего тут прыгать и шипеть.
— Люди умрут, — быстро заговорил Ух'эр. — Сотни, тысячи. Женщины, дети. А там, — ткнул пальцем куда-то вдаль, видимо, подразумевая загорную Империю, — там вообще никто ничего и не думает делать! Не шевелится! Император собрал войска — на этом всё!
— Я могу им как-то помочь? — хмыкнул Нивен.
— Ты только что молниями швырялся! — напомнил Ух'эр. — И глаза у тебя горели. Ты держишь в кулаке пятерых Мёртвых! Они тебя уже так слушаются, что даже не высовываются, когда к ним приходит родной брат!
— Или просто не хотят тебя видеть, — отметил Нивен, но обычно обидчивый Ух'эр, на этот раз, как ни странно, даже не обратил внимания.
Или не услышал, потому что Ух'эр умел слушать только себя.
И сейчас он говорил дальше:
— Ты один сможешь встать на пути Горных и спасти всех остальных!
— Не-а, — помотал головой Нивен, — я помню, там ещё есть всякие. То ли драконы, то ли чёрт их знает...
— Да нет там никого! — отмахнулся Ух'эр и с трудом поймал палец, который уже забрался на руку, но вместе со взмахом снова чуть было снова не отлетел. Не везло ему сегодня с пальцами. — Никто ничего не может, а главное, не хочет. У них нет героев, Нивен. У них нет надежды, если ты не придёшь.
— Если я приду, — сказал Нивен, — если выпущу хоть на мгновение кого-то из Мёртвых, то не половина загорных жителей окажется в твоём царстве. Все. Вместе с Горными...
Осёкся, прищурился и понимающе протянул:
— А-а...
— А? — переспросил Ухэр.
— Ты этого добиваешься? — спросил Нивен. — Раз началась война, то надо подлить масла в огонь, чтобы полегло как можно больше, да?
Ух'эр широко заулыбался.
Нивен отмахнулся от него и проснулся.
Сел, потянулся, плотнее запахнул плащ, потому что ночью на Сером острове было холодно. И может быть, началась зима. По крайней мере, сейчас Нивену показалось, что с моря тянуло морозным воздухом.
— Думаешь, ему это нужно? — тихо спросил Лаэф.
— Да спишь ты когда-нибудь или нет?! — мысленно возмутился Нивен.
— Сплю, — легко ответил Лаэф, — но не сразу после того, как брат Заррэт грохочет и швыряется молниями.
— Может, он правда хочет спасти жизни? — задумчиво спросила Тэхэ.
Эйра расхохоталась в ответ, и Нивен едва не поморщился. От её смеха, даже когда он звучал внутри головы, закладывало уши и ныли зубы.
А что будет, если такое вот расхохочется на ухо?
Нет, нельзя их выпускать. Хватит с людей Горных, драконов, которые не пойми кто, и прочих монстров.
Эти пятеро — его, Нивена, личные монстры. Ему с ними справляться. Подальше от остального мира.
— Не этого он хочет, — отсмеявшись, прошептала Эйра. — Лаэф прав.
— Что я слышу? — холодно удивился Лаэф. — Когда ты успела поумнеть, рыжая?
Нивен глубоко вздохнул и закрыл глаза.
Через мгновение все затихли.
Иногда Нивену казалось, что их и нет вовсе. Что он сам придумывает эти голоса у себя в голове — чтоб не сойти с ума в одиночестве.
Иногда он прекрасно понимал Ух'эра.
Глава 18
(Шаг 7. Возвращение)
Народ праздновал.
Наверное, примерно так же народ праздновал, когда Алекс победил дракона, но этого момента он не застал, валяясь в постеле под сонными зельями и прочей белибердой, которой под видом лекарств пичкала его мать.
На этот раз начали тоже без него. Ами несколько раз забегала в комнату, запыхавшаяся, пахнущая сладкими цветами, спрашивала, как он себя чувствует, готов ли выйти, и, получив отрицательный ответ, снова улетучивалась.
Чтобы через полчаса вбежать ещё раз.
Глаза у неё горели так, будто замуж выходит, а не к сельским гуляниям готовится. Так, будто уже снова всё забыто, и не валяются вдоль ручья трупы троллей, и Алекс тут живёт давно, и всё у них в семье хорошо.