— Мы уже закрыли отделение, работу закончили, а тут эта женщина в дверь стучит. Просила деньги выдать, плакала, говорила — мать в Магадане померла, ехать надо. Выдали перевод. Ее еще такси ожидало. На нем и уехала.
— А какой номер был у такси — кишиневский или дубоссарский? — почти одновременно спросили Вержбицкий и Горовой.
— Кто его знает, такси — и все, я не присматривалась.
Когда они вышли на улицу, Горовой сказал:
— Ну и артистка эта Шуфлынина, талант зря пропадает. Это же уметь надо — такие сцены разыгрывать.
— Привыкайте, лейтенант, и похлеще артисты попадаются. Ради денег они кем угодно представятся. Думаю, что скоро мы с этой «артисткой» познакомимся поближе. Пора вроде.
— Если я вас правильно понял, товарищ майор, приедем в Кишинев и будем брать?
— Не сразу. Вдруг какая-то ошибка, невиновного человека арестуем. Очень нехорошо получится. Надо действовать наверняка. Вы, лейтенант, сходите в 38-е отделение, копните там, только поделикатнее. А дальше видно будет.
В министерстве их ожидала папка с ответами коллег на запросы. Из Одессы сообщали, что ни 25, ни 26 апреля телеграфные переводы из 10-го отделения связи на имя Шуфлыниной не отправлялись и что телеграфистка по фамилии Грищук, которая якобы передала телеграмму, здесь не числится. Ответ из Управления внутренних дел Магаданской области гласил: паспорта указанной серии в области не выдавались и Шуфлынина в Магадане не проживает. Бумага из Москвы поставила все точки над i: паспортов такой серии вообще не существует. Никаких следов Шуфлыниной не обнаружили и в районах Молдавии.
Эти сообщения еще раз подтвердили, что преступница действовала обдуманно, переправив серию паспорта и фамилию его законной владелицы.
Вержбицкий переступил порог кабинета заместителя начальника следственного отдела и услышал нетерпеливый вопрос:
— Нашли?
Не дожидаясь ответа, зам сообщил:
— Замминистра несколько раз спрашивал. Что-то долгонько вы ездили, майор.
«Начальству не угодишь», — подумал Вержбицкий и вслух сказал:
— Сложное дело, товарищ подполковник, потому и долго разматывали.
— Разматывали? Стало быть, уже размотали? — Подполковник недоверчиво взглянул на Вержбицкого. — Неужели? — Он потянулся к трубке внутреннего телефона, чтобы доложить вышестоящему начальству, но Вержбицкий остановил его:
— Подождите, товарищ подполковник, надо еще кое-что уточнить.
Он вкратце рассказал о поиске. Зам слушал внимательно, настроение у него поднялось. Когда майор кончил, сказал:
— Молодцы. Будем ходатайствовать о поощрении. — И уже озабоченно добавил: — Как бы не ушла от нас эта артистка. Надо бы за ней присмотреть. Я дам команду.
Лейтенант Горовой справился со своей деликатной задачей быстро. На другой день он рассказывал Вержбицкому:
— Отзываются о нашей знакомой в отделении без особого восторга. Замкнута, высокомерна, ни с кем особенно не дружит, только разве с телеграфисткой Людой. И вот что особенно любопытно, — со значением продолжал он, — в последнее время стала часто появляться в новых нарядах, кольцах. Женщины ведь все замечают. Говорит: муж подарил. А откуда у студента деньги? И что еще подозрительно: подала заявление об уходе, вроде хочет подыскать работу поближе к дому. Я думаю, просто следы заметает…
— Ее дело, пусть подает, только далеко все равно не уйдет. Где она сейчас может быть?
— На почтамте оформляет заявление.
— Отлично. Пошли, лейтенант.
В коридорах почтамта сновали люди. Вержбицкий заглянул в отдел кадров, узнал «Шуфлынину» и быстро прикрыл дверь.
— Подождем, когда выйдет. Там, в кабинете, как-то неудобно.
Минут через десять в коридоре появилась стройная молодая женщина в изящном летнем костюме. Она равнодушно скользнула взглядом по двум мужчинам в безрукавках, стоящим возле двери, и, независимо тряхнув волосами, пошла дальше.
— Гражданка Шуфлынина! — окликнул ее Вержбицкий.
Женщина остановилась, смерила взглядом, с головы до ног, учительского вида человека в очках с черным портфелем в руке.
— Вы ошиблись, молодой человек. — Она произнесла эти слова спокойным, ровным голосом, но в ее подведенных глазах следователь уловил смятение.
— Ошибся? Возможно. Все же пойдемте с нами.
— С вами? Куда? — с деланным удивлением спросила она.
— В милицию, гражданка, куда же еще. — Майор показал ей служебное удостоверение.
— Это что, арест?
— Нет, пока задержание.
Через несколько минут черная «Волга» въехала во двор городского управления милиции. Из нее вышли двое мужчин и женщина и скрылись в одном из кабинетов с зарешеченными окнами.