Иоланда постаралась взять самый наивный тон:
— И он что-нибудь изобрел?
— Вполне возможно, — спокойно ответила хозяйка тихим голосом. — Он очень много писем получал из всяких обществ.
«Странно, — подумал Кристоф Брюнуа. — Либо эта женщина ничего не знает, либо не придает никакого значения его открытиям…»
— Иногда он говаривал, — продолжала хозяйка, — что человек когда-нибудь сможет сам делать такие вещи, которые кажутся нам драгоценными…
— Драгоценными? — с большим вниманием повторил Кристоф.
— Да, как золото или бриллианты. И что все это не будет ничего стоить… Только перед тем как его увезли в больницу, мсье Кентен уничтожил много бумаг и всю переписку. Мы ничего не нашли.
«Странно, — снова подумал Кристоф. — В том романе, о котором говорил мне мсье де Солис, герой тоже сам уничтожает все свои бумаги… И исчезает вместе со своей тайной…»
Он внимательно огляделся вокруг. Все здесь производило впечатление одновременно обыденное и фантастическое. Пригородный домик прохладным дождливым днем. Заброшенный сад. Старые темно-кирпичные стены. И эта лаборатория, спрятанная за домом, в зарослях сирени и жасмина… Запотевшие стекла, за которыми поблескивали пробирки и реторты, серпантин из стекла и меди, пульт управления электроприборами и всякие таинственные устройства.
Кристоф обернулся.
У него было ощущение, что кто-то, спрятавшись в зарослях, наблюдает за ними.
Но это, конечно, было всего лишь ощущение…
Глава VIII. Типографские исправления
Когда они вышли из дома на улице Акаций, небо совсем потемнело. Резкий ветер шелестел свежей листвой.
— Мы заработали по чашечке кофе, — сказал Кристоф. — И могли бы зайти к Каролюсу, в то бистро, куда учитель ходил смотреть телевизор… Около бакалейной лавки…
— Прекрасная мысль. Мы там спокойно все обдумаем, а может быть, и поговорим с человеком, которого зовут Каролюс…
Они прошли улицу Акаций и оказались на гораздо более широкой улице, ведущей к бульвару Вальми.
— Я никогда не бываю в этом квартале, — сказал Кристоф. — Хотя живу совсем недалеко отсюда, в конце бульвара…
— Я тоже, — ответила Иоланда. — У меня маленькая квартирка возле вокзала.
Они приближались к бакалейному магазинчику. Кафе было совсем неподалеку, но его узкая витрина будто спряталась. Только на стеклянной двери они увидели белую эмалевую табличку: «БАР КАРОЛЮСА». Окно рядом было затянуто желтоватыми занавесками. Над ним на облупившейся штукатурке прочитывалась старинная надпись, сделанная большими черными буквами:
ВИНА И ЛИКЕРЫ
ЕДУ МОЖНО ПРИНОСИТЬ С СОБОЙ
Чтобы войти в помещение, надо было спуститься на три ступеньки; зал был более просторный и куда более приветливый, чем это могло показаться сначала. Вдоль стены стояла длинная банкетка, обитая под красную кожу, а перед ней — полдюжины круглых черных пластиковых столиков.
В баре было тепло, уютное посвистывание машины «Эспрессо» привело их в приятное расположение духа. Трое мужчин в синей одежде, рабочие с какой-то ближайшей стройки, ели прямо за стойкой. Вскоре они ушли.
Хозяин, славный человек с лысым черепом и лицом, словно перечеркнутым густыми темными усами, приветливо обратился к ним:
— Добрый день, мадемуазель, добрый день, мсье… Непогода какая нынче утром! Что вам угодно?..
— Два кофе, — заказал Кристоф.
Справа от стойки, на полке, они увидели телевизор.
Хозяин принес два кофе.
— Тихий у вас квартал, — негромко сказал Кристоф самым нейтральным тоном.
— Да, это сейчас… Но все может измениться. Здесь собираются строить целый городок в конце улицы Акаций.
— Надо же, на улице Акаций… Мы как раз идем оттуда, — заметила Иоланда. — Нам показали пустую квартиру, в доме номер четыре…
— В доме номер четыре? У мадам Кальмель?
— Ну да. Но к сожалению, надо подождать…
— А, понимаю, — доверчиво сказал хозяин. — Там жил бедный мсье Кентен…
— Учитель, кажется, — вставил Кристоф.
— Да, очень симпатичный человек. Он приходил сюда смотреть телевизор. Он был не очень заметным человеком, но его очень уважали…
— Он опыты ставил, да? — спросила Иоланда с невинным видом. — Мы видели его лабораторию.
Хозяин, возившийся за прилавком, вытер руки и подошел к своим собеседникам.
— Должен вам сказать, я всегда считал его настоящим ученым. Когда он что-нибудь объяснял про то или про это, все было здорово интересно. Он был очень скромный, но, безусловно, очень знающий. Я видел, как он с инженерами разговаривал. Здесь, у нас в квартале, есть завод электроприборов. Мсье Кентен объяснял им всякие вещи, так они прямо диву давались…