В двадцати метрах от ворот можно было различить дом. Вблизи он показался им гораздо меньше. На первом этаже — два окна и надежная дверь. На втором — тоже два окна. В общем, небольшая усадьбишка.
Света никакого. Все здесь замерло.
В сторону моря ограда протянулась от ворот еще метров на тридцать, тропинка, которая шла вдоль нее, становилась все круче. Выходила она на мыс, возвышавшийся над прибоем и старой бухтой. И потому стена ограды делалась все ниже и ниже, по мере того как тропинка поднималась вверх. На краю мыса стена вообще кончалась, и, чтобы оказаться на территории усадьбы, достаточно было прыгнуть вниз.
Они прыгнули.
По каменистому скату они подошли к дому. Перед ним когда-то был сад, давно заброшенный. От решетчатых ворот к входной двери вела аллея; поворачивая затем от моря, она, без сомнения, выводила к какому-нибудь гаражу.
Молодые люди присели, рассматривая фасад притихшего дома.
Странный был вид у этого черного дома, замершего у скалы, тогда как перед ним, внизу, за оградой, море и ветер бушевали по-прежнему.
Кристоф бережно взял за локоть свою спутницу и показал ей на аллею, которая уходила за дом. Присмотревшись, можно было убедиться, что здание примыкало к утесу не вплотную: между задней стеной дома и скалой было небольшое пространство.
Шаг за шагом они подходили к левому углу дома.
Там они увидели довольно низкую пристройку, должно быть, она и служила гаражом. Он был пуст, а стена за ним оказалась глухой. Значит, надо было двигаться дальше и подойти к дому сзади.
Прежде чем уйти, Иоланда включила свой фонарик. И быстро осветила стены внутри гаража.
Пристройка эта была похожа на гараж, открытый с одной стороны. Там стояли потертые шины, фляги с машинным маслом, валялись тряпки… В центре, на цементном полу, большое черное пятно обозначало постоянное место автомобиля.
Они завернули за угол гаража и оказались за домом, в очень узком и темном проходе.
В вышине, между крышей и утесом, полоска неба казалась довольно светлой.
Они остановились у начала этого прохода. Рев бури будто бы утихал.
Кристоф приложил ухо к стене дома, потом беспомощно махнул рукой. Стены были старые и, по всей вероятности, очень толстые.
Молодые люди никак не решались углубиться в этот мрачный коридор. Уж очень неприятно напоминал он ловушку.
Иоланда взяла в руки фонарик. Но Кристоф остановил ее. Даже слабый свет мог быть легко замечен…
Глаза их привыкли к темноте, и они разглядели, что с задней стороны дома на первом этаже тоже было два окна, а на втором — одно и еще круглое слуховое оконце.
Внизу оба окна были прикрыты тщательно сомкнутыми ставнями. С бесконечными предосторожностями Кристоф попытался оттянуть на себя одну из створок. Напрасный труд! Ставень не поддался ни на миллиметр.
— Это невозможно! — прошептала Иоланда. — Мы же не можем проникнуть в дом, взломав его.
Кристоф прислонился спиной к скале и тоскливо уставился в заднюю стену дома, столь мало подходящую для этого занятия.
И тут он поднял голову и слегка даже присвистнул.
— Что вы там увидели? — прошептала девушка.
— На втором этаже окно…
— Ну и?..
— Ставни у него не заперты, а просто притворены.
Иоланда пожала плечами:
— Может, ставни и не заперты, но окно ведь наверняка закрыто.
Кристоф задумался.
Иоланда обернулась лицом к скале и ощупала рукой неровности утеса. Подняться, похоже, было возможно. И вроде бы даже нетрудно.
— Можно попробовать, — шепнула она. — Подставьте-ка мне спину. Мне кажется, что там, наверху, есть выступ. И я окажусь как раз на уровне о на… Не беспокойтесь! Я ловкая. И иногда в Фонтенбло занимаюсь скалолазанием в сложных условиях…
Иоланда проворно оперлась на скрещенные руки Кристофа, встала ему на плечи и полезла вверх по каменной стене.
— Ну что? — через некоторое время спросил Кристоф. — Все в порядке?
— Превосходно. Почти удобно. Я очень солидно здесь устроилась…
— А что вы видите?
— Ставни прикрыты вовсе не плотно, но в комнате полная темнота. Я ничего не вижу.
В этот миг прямо перед лицом девушки, прижавшейся спиной к скале, окно зажглось!
— Слезайте! — прошептал Кристоф.
— Одну секунду! Молчите!
Иоланда не шевелилась. Кристоф внизу задыхался от нетерпения. Что же она там заметила?
Луч желтоватого света из комнаты проникал сквозь неплотно затворенные ставни и дотягивался до поблескивавшего мокрого плаща Иоланды. Даже лицо ее было освещено. Что за неосторожность! Стоило тому, кто вошел в комнату, подойти к окну, как он неизбежно заметил бы эту бестактную особу…