Менеджер воспринял твои слова как шутку. Он не желал упускать из виду бритые ноги.
— Кому из нас не хочется, Саша.
Ты вздохнул.
— Однажды я избила битой курьера, который сказал, что у меня классная задница. Не все справляются со своими желаниями.
Менеджер встал.
— Прошу меня простить. Дела.
— Конечно. До встречи, Мартин. — Ты радостно помахал ему вслед, затем повернулся к Снейпу. — Урод.
Одна из бровей профессора вопросительно изогнулась.
— Про курьера не солгали?
— Преувеличила немного. Просто попугала, чтобы выставить вон.
— За правду?
— В смысле?
— Некоторые части вашего тела на самом деле очень неплохо выглядят.
— Заткнитесь. Или я позвоню в справочную службу и узнаю, где тут ближайший магазин спортинвентаря.
Профессор рассмеялся. Ну вот, ты второй раз в жизни услышал его смех. Он был приятным, совсем не похожим на раскаты грома. В нем даже ничего сатанинского не было, а ведь в детстве вы часто представляли, как пойдет дождь из жаб, если на лице Снейпа появится улыбка, от которой не скиснет все молоко в округе. Дурацкие были мысли. Может, профессор и испытывал непонятный кайф, играя роль демона из преисподней, но тебе-то отчего так нравилось верить в этот маскарад? Ответ один — так проще было его ненавидеть. Он ведь говорил гадости о твоем отце, и презирать за это было необходимо. А ненависть любит, когда ты выискиваешь причины и скармливаешь ей, чтобы, не дай бог, не похудела. Глупо было не замечать очевидное за такой ерундой. И с вечером по-идиотски вышло. Мисс Джонс не за что было извиняться перед Снейпом, а Гарри Поттер его только что в очередной раз обидел.
— Вы забавная.
«Не надо так говорить. Я злой и мерзкий ублюдок».
— Давайте закажем еще выпить. — Ты залпом осушил свой стакан.
Снейп нахмурился.
— Я, наверное, должен был предупредить. Эти таблетки нельзя запивать алкоголем.
— И что будет? — В своей жизни ты наплевал уже на такое количество «нельзя», что еще одно тебя не убьет. Вот в кого превратит — вопрос спорный.
— Не знаю, наверное, на каждого действует по-разному. Как правило, я начинаю ненавидеть этот мир больше обычного.
— Тогда зачем пьете?
Снейп пожал плечами.
— А мне не нравится его любить. Ну так что, вам заказывать скотч?
Ты кивнул.
— Двойной.
01 — 04 недели. Дверь скрипит, если за ней тебя поджидают неприятности
Проснувшись, ты взвыл от головной боли. Она была такой сильной, что в отчаянии пришлось побиться лицом о подушку. Та оказалась мягкой и в блаженный нокаут не отправила, а вот от резких движений тебя предсказуемо затошнило. Не открывая глаз, требовалось срочно доползти до туалета. Действие нужно было совершить именно вслепую, потому что за два года ты так и не купил шторы, а солнечный свет сейчас мог бы тебя убить…
«…И лучше бы он это сделал», — подумал ты, когда попытался спустить ноги с края кровати, а выяснилось, что его нет. Сразу за чем-то мягким начинался пол. Обычный, паркетный. Пришлось против воли взглянуть на мир — с крохотной надеждой, что вчера ты так напился, что уснул на полу. Догадка вышла верная. Это и был пол. Только в чужой квартире, у хозяина которой имелись отличные шторы. А вот кровати не было. Ее заменял ворох одеял, на которых ты сидел. Голый. И ошарашенный достаточно, чтобы крикнуть:
— Эй!
Никто, слава Мерлину, не ответил. Подслеповато сощурившись из-за того, что в одном глазу отсутствовала контактная линза, ты разглядел на полу неподалеку стакан воды и две таблетки аспирина. Все это лежало на белом листке бумаги. Прежде чем прочесть записку, ты разжевал кисловатое лекарство, чтобы быстрее подействовало, и запил. Затошнило еще больше, но через пару минут, которые ты просидел, запрещая себе думать о чем-либо, головная боль отпустила. Тогда ты протянул руку за запиской. Зажмурил левый глаз, чтобы буквы не расплывались, и прочел: