Обезьянка притихла, но убегать не спешила. Любопытство было сильнее, и она медленно пошла на новый для нее звук, раздающийся со стороны густых зарослей кустов с большими зелеными листьями.
========== Часть вторая ==========
Ощущение мгновенно всплыло в памяти. На него так мать в канун Рождества приходила смотреть — спит он или притворяется, а на самом деле ждет, когда дом уснет, и пойдет у камина Санта-Клауса караулить. И уже тогда он научился быть настолько достоверным, что мама даже не присаживалась рядом, только смотрела несколько секунд. Потом это пригодилось уже в профессии, ставшей жизнью, и в жизни, ставшей работой и судьбой. Но и в афганской пустыне с забитым песком носом, и в медблоке посреди пищащей аппаратуры, характерных запахов, орущего Барнса и шумно молчащего Кэпа, и утром, когда просто лежать хотелось больше, чем лежать активно, а в ухо провокационно дышали, он был на высоте. Даже Детка верил.
И вот это ощущение вернулось, как и первая четкая мысль — накануне они точно что-то пили, но болела только задница. Лежать. Прежде чем первую мысль сменила вторая, Брок, еще не открывая глаз, потянулся. Тут же над головой что-то гулко хрястнуло, потом пронзительно завизжало, и чувство пристального взгляда исчезло. Появилась тупая боль в костяшках пальцев. Пока открывал глаза — вспомнил.
Матовое стекло капсулы перед глазами еще не разошлось, что, как обещала Хелен, должно произойти автоматически, но он уже совершенно точно полностью проснулся. Дышать было комфортно, неприятных ощущений в теле не наблюдалось. Оставалось ждать. И снова как в детстве — нетерпеливое желание узнать: тогда — есть ли Санта-Клаус, сейчас — получилось ли, но Брок усилием воли заставил себя не ломануться выдавливать стекло. Все-таки, капсулы делали не как в солярии — с расчетом беспрерывной работы на один сеанс.
Ждать Брок умел, но сейчас чувствовал, как подводит выдержка. Растерял за годы сна? Скрасить ожидание пытался воспоминаниями последнего перед днем заморозки вечера и дошел до романтической баллады Гравса под старенькую гитару, когда над головой глухо загудело. Пока ничего не происходило, но Брок был уверен — оно…
Волнение, нетерпение и накатывающее понимание, что вот-вот так или иначе закончится их безумный эксперимент… Брок чуть не пропустил главный момент, когда совершенно ровная поверхность стекла перед глазами начала расступаться. Снова раздался тот самый визг, только теперь он был еще более пронзительным. Едва створки разошлись достаточно, чтобы между ними прошло нескромной комплекции тело, Брок сел. Уже где-то сбоку снова взвизгнули, но Брок увидел лишь скрывшийся среди густых лиан обезьяний хвост.
Он отчетливо, до мельчайших деталей, помнил все. Все этапы подготовки, монтирование капсул, приготовление сыворотки. Даже помнил, что они ели на завтрак в судьбоносный день — Хелен сказала, что сыворотку нельзя принимать на пустой желудок. Никто не заикнулся, что спать двести десять лет с набитым вообще-то тоже сомнительно — так верили в гений Чо.
Брок медленно, все же не спеша делать резкие движения, выбрался наружу. Заполнившие огромную пещеру еще тринадцать высокотехнологичных спальных мест еще были закрыты, но сразу со стороны трех из них раздавалось то легкое гудение, которое он слышал в своей. Процесс автоматической разморозки был запущен.
Вылезшего вторым одного из близнецов Брок прижал к себе, как будто сына родного обнимал. Кажется, Юстас — их так и не научились различать — сам не спешил отлипать, вжался, взволнованно дыша. Третьим был Вацлав. Он успел поверхностно осмотреть командира и мальчишку, прежде чем одновременно открылись еще три капсулы, выпуская на свободу Мэй с Таузигом — те спали в спаренной — и Никиту. Дальше Брок не успевал стискивать «щенков» не растерявшими силу руками, замерев лишь однажды — когда уже его крепко обняли за плечи. Он поднял голову — губы Орсо дрогнули в улыбке.
— И как мы поймем? — озвучил главное Роллинс, едва все вылезли. Голос у Джека был привычный, без характерной утренней хрипотцы, присущей пересохшему со сна горлу.
— Вопрос дня, — хмыкнул задумчиво Ларсон, обводя всех взглядом, — или века.
— И не спросишь «о`кей, Гугл», — Попов задумчиво почесал затылок, доставая из кармана брюк металлическую стружку, когда-то бывшую телефоном. Но это хотя бы позволяло надеяться, что все у них получилось.
Странное, необъяснимое дело, но одежда на них была в порядке, не истлела, как техника — все взяли с собой в сон телефоны, и все их постигла такая же, как у гаджета Попова, судьба. А вот их джинсы и футболки Хелен тогда чем-то обильно обработала.
— И свежей газеты не купишь за углом, — усмехнулся второй из братьев Вонг. — Вообще непонятно, если прошло два века, чем и как у них тут теперь расплачиваются.
«Все выясним по ходу» — хотел было ответить Брок, как за спиной снова загудело. Проснулись все, но звук шел явно из одной из капсул. Обернувшись, поняли — гудит капсула Брока.
Он совсем забыл, что, ложась спать, зачем-то взял с собой планшет Старка. Не мог себе объяснить, руки сами спрятали тот под плоскую подушку. И сейчас гудела именно она.
— Вот же ж сукин сын… — восхищенно выдохнул Никита, ему вторило не менее эмоциональное «блядь» всегда сдержанного Ларсона. Да и все уже убедились, что обычная техника, вроде их телефонов, не сохранилась две сотни лет. Но имя Тони Старка никогда не было связано с обычными вещами.
Брок подошел к капсуле и достал планшет из-под подушки. Тот был абсолютно цел и показал полную зарядку батареи, стоило Броку включить экран.
— Может, он еще и нынешний интернет ловит или что тут у них теперь? — с почти детской заинтересованностью хмыкнул Юстас, как и все прекрасно понимая и другое — Старк мог как-то разработать высокостойкий материал, который пережил бы не один век, но предвидеть уровень будущих технологий?!
— Угу, — хмыкнул Таузиг, — а еще варит кофе и жарит панкейки.
— Тебе бы все пожрать, — добродушно подколол Роллинс, направляясь к командиру.
Брок посмотрел на своего зама и друга и решительно приложил палец к кнопке разблокировки экрана по отпечатку, монитор приветливо засветился установленными на него обоями с видом утренней Статуи Свободы.
— Блядь… — выдохнул Брок, чуть не выронив планшет. Нехарактерное для него волнение.
Джек перехватил супергаджет и, опустив на экран глаза, озвучил увиденное вслух:
— Понедельник, восемнадцатое июня две тысячи двести двадцать девятого года. Тринадцать сорок по среднеастральному времени. Локация…
— Какому? — икнул Попов, переглядываясь с Ларсоном. Им явно предстояло много работы — накопать в сети все максимально подробно про мир, ставший другим.
— Выясним, — кивнул Олав.
— Локация — восточный анклав Южно-Американской резервации, — продолжил Роллинс. — Это все, но браузер грузит дежурную страницу. Значит, интернет есть.
— Так… — Брок с усилием растер лицо. — Взяли себя в руки и делаем, как было оговорено. Никита и Олав разбираются с интернетом. Надо понять самое главное про мир и время, чтобы не выделяться, когда мы выйдем отсюда. Мэй, девочка, сделай что-нибудь поесть. Все могло измениться за двести лет, но слева за пещерой были густые заросли ягод и какие-то коренья, да и от обезьяны на костре никто не откажется. Выживание — оно такое. Но самое главное — надо найти дневник, про который говорила Хелен, без него…
Брок не закончил, Джек мягко тронул его за плечо и развернул в сторону. В дальнем, самом темном углу пещеры, спиной к ним стоял Кристиан и на что-то смотрел. Было не разглядеть, но Брока мгновенно пробрало по позвоночнику — настолько он был уверен в том, что, точнее, останки кого увидел Чокли.
— Она не стала ничего делать с собой. Когда поняла, что время пришло, просто приехала сюда, — произнес Кристиан сдавленно, едва шаги Брока стихли за его спиной. — Она держалась за ручки моей капсулы, пока была жива и пока не рассыпались спустя положенное ненакачанному сывороткой телу время кости пальцев рук.