Введение
Очень люблю работать со списками. Ни один охотник, вставший на след; ни один рыбак, выводящий крупного жереха; ни один сыщик, расследующий преступление века… Все они не знают и сотой доли того азарта, который возникает у историка при работе со списками давно ушедших людей.
Они где-то там, в темноте. Неисчислимые, невидимые, неслышимые и безмолвные. Забытые практически всеми жителями Земли. У счастливчиков есть родственник, в наш дурацкий суетливый век зачем-то озаботившийся генеалогическим древом. У большинства нет даже этого.
Ты входишь туда, в эту непроглядную черноту, один, и понятия не имеешь, куда идти. Всё, что у тебя есть – фамилия и инициалы. Жалкое имущество, если честно. Особенно если фамилия – Кузнецов или Смирнов. «Иметь в Германии фамилию Мюллер…», ага, ага. Но ты идешь, просто потому, что бываешь здесь частенько, и на ощупь знаешь расхожие тропки, где можно зацепить какой-то хвостик, унюхать какой-то след. Ты не знаешь, сколько ты будешь бродить, и понятия не имеешь, как ты выйдешь – с пустыми руками, или выведешь на свет человека.
Да, по-прежнему мало кому интересного, но уже не безразличного тебе. А это почему-то важно – вывести его на свет. Я не знаю почему. Просто… Они там совсем одни, понимаете? Совсем-совсем. А так про них узнаю хотя бы я.
Ладно, если без романтики и высокопарных слов, то все началось банально.
Национальный исследовательский технологический университет «МИСиС», где я работаю, праздновал столетие. Мне, как человеку, имеющему в закромах диплом об окончании исторического факультета, поручили разобраться с историей Московской горной академии, с которой, собственно, и начался наш университет.
Я начал разбираться — и неожиданно увлекся. Начал трудиться уже не по работе, а для себя. Зарылся совсем глубоко, так, как для юбилея вовсе не требуется. В частности, в свободное время я прорабатывал списки работников академии – составлял что-то вроде биографического словаря МГА. Это самая первичная проработка списков, черновая. Обычная пробивка по Сети.
Вообще, набор инструментов у историка в последнее время стал заметно разнообразнее. Раньше что? Раньше библиотека да архив, первое и последнее место, где можно найти информацию о прошлом. Без архива и сейчас никуда, но… Вы даже не понимаете, сколько всего полезного за последние лет десять люди натащили в Сеть. По крайней мере, первичный поиск вполне можно проводить, хотя старики и ворчат про «ваш брехливый неверифицируемый Интернет».
Слушайте, давайте я вам просто про одного из последних «выведенных» расскажу? Так проще всего объяснить.
Завхоз
Языковы. 1917 г.
У него были только инициалы – В.А., а фамилия была плохая – Языков. Чтобы было понятно: хорошая фамилия – это Гребенча, например. Или Мазинг. Или Лютцау. Замечательная фамилия Лютцау, особенно если кириллицей! Сразу же все тебе поиск и вывалит, что про него в Сети есть, практически без мусора.
А Языков… Ну не Попов, конечно, но немногим лучше. Лет пятнадцать назад мы с женой ворчали, что в этом хваленом интернете ничего нет. С тех пор проблема сменилась на прямо противоположную – негодяи-SEOшники завалили интернет словесным мусором, который просто забивает результаты поиска, как пыль и грязь – воздушные фильтры. И, набрав в поиске «Языков В.А.», ты просто не продерешься сквозь студенческие рефераты про поэта-романтика и всякий «синтаксис романских ЯЗЫКОВ».
Но это еще полбеды. Гораздо хуже, что Языков В.А. не из преподавателей, а из АХЧ. Начальник административного управления Московской горной академии в списке 1923 года, если быть точным. А это почти гарантированное «сливай воду». От ученых остается довольно много, причем от технарей больше, чем от гуманитариев – их труды помнят дольше и цитируют чаще. От бухгалтеров и завхозов не остается ничего. Что им оставить вечности? Сданные балансы? Выписанные наряды? Ну и польза от поиска, честно говоря, сомнительна. Ну чем интересным может порадовать потомков начальник АХЧ?
В общем, попытаться выдернуть его из тьмы я попробовал просто так, для порядка. И по каталогам Российской государственной библиотеки фамилию пробил просто так, для очистки совести.
Опа! А что это такое нам невод вынес?
На «Языков В.А.» выпало довольно много текстов, но четыре книги практически наверняка принадлежали «нашему» Языкову из Горной академии, где, как известно, поначалу было всего три факультета – горный, геологический и металлургический. Это книги «Новый способ получения малоуглеродистого феррохрома» 1933 года, «Получение феррохрома из уральских руд» и учебник «Электрометаллургия железа» 1932 года. Четвертая книга — это толстый талмуд 1934 года издания «Ферросплавы: теория и практика выплавки ферросплавов в электрических печах», авторы Григорович К.П., Боголюбов В.А., Елютин В.П., Самарин А.М., Языков В.А. Конкретно Языков В.А. писал разделы «Ферромарганец» и «Ферросилиций».