Разложил постиранную одежду и решил отправиться пообедать в высоком здании Кунгстурнет. С собой захватил блокнот и ручку, чтобы иметь возможность продолжить свою историю, если будет необходимо. Выходя из двора, я столкнулся с соседкой, на которую уже обращал внимание раньше. Это была пожилая дама: ей было где-то между шестьюдесятью и семьюдесятью. Ее квартира располагалась уровнем выше моего дома, и я научился узнавать ее шаги по лестнице, когда она шла мимо моего окна.
Я часто видел ее с маленькими детьми разных возрастов и сделал вывод, что она активно занимается внуками. Когда столкнулся с ней в воротах, оказалось, что так оно и было. За левую руку ее держал мальчик лет семи.
– Ага, – сказала она и с интересом посмотрела на меня. – А вот и наш новый управдом, не так ли?
Тогда я еще не знал, что означает управдом, но понял, что речь идет о моем жилище. Вдохновленный предыдущим общением с вежливым соседом, я решился ответить:
– Да, так и есть.
Женщина протянула мне руку для рукопожатия.
– Эльса Карлгрен, – сказала она и наклонилась к мальчику. – А это Деннис, мой внук.
Мальчик стеснительно на меня посмотрел и стал рассматривать свои шнурки и одновременно тянуть бабушку за руку. Я достал монетку в пять крон и показал Деннису, потом спрятал монетку и снова вытащил ее, но уже у него из уха. Я не был уверен, что это уместно, но, повинуясь минутному импульсу, снова показал ему монетку и сказал:
– Возьми. Если хочешь.
Деннис покачал головой и еще более пристально уставился себе на ноги, а Эльса сказала:
– Смотри, как он умеет.
Она улыбнулась мне и пошла к лестнице, держа Денниса за руку. На мгновение я сам ощутил себя ребенком, который не знает, как все устроено, и вышел из двора.
Доев салат с тунцом и взяв кофе, входивший в стоимость обеда, я вытащил блокнот и прочитал то, что написал ночью. Невероятно, как неприятное происшествие утрачивает свою остроту, стоит его только изложить в виде рассказа. Не поэтому ли писатели занимаются своим ремеслом?
Все произошло в точности так, как я описал, но было невозможно передать все нюансы и ощущения, которые в моей памяти были связаны с тем случаем и превращали его в настоящий живой материал. Запах ржавчины от куртки малыша, полоски грязи у него на шее и кривые пальцы, похожие на детали сломанного механизма. Я не смог описать этого тогда и не могу описать этого сейчас. И сейчас, и тогда я, по сути, могу написать только «сначала произошло то, а потом произошло это», но истинное ощущение произошедшего ускользает от изложения.
Я наклонился над блокнотом и продолжил писать, и мне не было никакого дела до того, насколько интересно я выгляжу.
– Как тебя зовут?
Ребенок не ответил. Теперь его лицо было испачкано не только грязью, но и шоколадом. Малыш открыл рот будто хотел что-то ответить, но вместо этого высунул язык и облизал губы Мальчик вздохнул.
– Ты понимаешь, что я говорю?
Ребенок кивнул так же малозаметно, как раньше покачал головой. Все его движения были мелкими и медленными, так что трудно было понять, как он вообще забрался в шалаш.
– Меня зовут Йон, – сказал мальчик. – Мне двенадцать лет. А тебе сколько?
Ребенок вытянул вперед одну руку и поднял кривые растопыренные пальцы, которые как будто сначала отвалились, а потом неправильно приросли обратно. Пять. Жест сопровождался неопределенным движением головы Как будто он точно не знал. Общение пошло на лад, и мальчик воодушевленно спросил:
– Ты живешь здесь? В Блакеберге?
Ребенок продолжал молча смотреть, и мальчик почувствовал сомнение. Что делают в таких ситуациях? Наверное, звонят в полицию. Из-за магазинных краж у мальчика случались пересечения с полицией. Но в любом случае следовало звонить туда. В полицию.
– Слышишь, – сказал мальчик. – Как там тебя зовут. Мне нужно кое-куда позвонить, кому-то, кто…
Ничто не указывало на то, что ребенок понимает сказанное, так что мальчик кивнул сам себе, как бы подтверждая истинность собственных слов. Когда он уже вылезал из шалаша, чтобы побежать домой и набрать 90 000, ребенок что-то сказал.
– Что? – спросил мальчик – Что ты сказал?
– Чертов, – прошептал ребенок – Чертов маленький засранец.
Ребенок произносил эти слова без эмоций, смотря в пол.
– Что ты такое говоришь? – спросил мальчик. – Я тебе ничего не сделал.