Не в последней степени — из-за отсутствия в стране культуры потребления спортивных зрелищ. В США не нужно никого заманивать на игры не только NBA, но и студенческих, деревенских, едва ли не дворовых команд. Наверное, имеет значение то, что Америка — это сытое общество, охочее до зрелищ. В убитой многовековыми неурядицами российской глубинке такую культуру воспитать сложнее.
Сегодня в России игрок развивается до определенного момента, а именно — до его котировки на трансферном рынке. Дальше словно звенит какой-то виртуальный сигнал, и атлета с его агентом начинают интересовать только цифры — индивидуальных показателей, баллов в рейтинге, а в конечном счете — образующие сумму в контракте. Не спорю, все это очень важно. Но гораздо важнее — мастерство и возможности спортсмена, постоянный рост которых и должны определять его трансферную стоимость. И самое главное его качество — способность принести команде результат. Ведь умение хорошо играть и умение выигрывать — это разные вещи.
Большие деньги определенно вредят спорту. Не нужно расценивать эти слова как завистливое брюзжание старика, которому в свое время не дали заработать и сотой доли того, что сегодня зарабатывают мастера средней руки. Разумеется, я не против того, чтобы труд спортсмена, его риски хорошо оплачивались. Но я уверен, во-первых, в том, что заработки игроков и тренеров должны находиться в жесткой зависимости от уровня их профессионализма, их результатов и — как следствие — от реальных доходов, которые приносят организаторам соревнований их выступления. Во-вторых, и это не менее важно, должна сформироваться определенная культура отношения спортсменов к заработкам. Судя по тому, что я вижу сегодня, очень богатый человек не способен выкладываться на 100 процентов. Он неизбежно начинает держать в голове свой контракт, его будущее продление, свои собственные индивидуальные показатели. Начинает жалеть и беречь себя, что в принципе объяснимо и даже правильно, но не во всех ситуациях. В некоторых надо просто забыть обо всем и лечь костьми для достижения результата — только тогда ты можешь считаться по-настоящему большим спортсменом.
Я не верю в то, что сверхвысокие гонорары способны сами по себе существенно повысить спортивные результаты. Если я бегу стометровку за 10,0, то я не пробегу ее немедленно за 9,8, если мне заплатить $ 1 000 000. Потребуется упорнейший труд, существенный рост мастерства, потребуется и дополнительная мотивация.
Тормозит, на мой взгляд, рост мастерства спортсменов и долгосрочный контракт. Он опять-таки несет в себе внутреннее противоречие, конфликт тактики и стратегии. Вроде бы, игрок застрахован от неожиданностей, обеспечен на долгие годы гарантированным высоким заработком, может посвятить свое свободное время не беготне по клубам, а шлифовке и развитию своих возможностей. На практике. игрок останавливается в росте, удовлетворяется «синицей в руках».
Это большая опасность. Пусть эта синица очень хорошо упитана, она не только не приведет вас к по-настоящему высоким вершинам — она постарается преградить вам этот путь. «Не парься, забей, — будет она нашептывать игроку. — Зачем тебе эти чемпионат мира, Универсиада, Олимпиада? Ты и так — лучший. У тебя контракт. Лучше поберегись, не ломайся». Пример многих игроков подтверждает это. Боюсь, что талантливейший Андрей Кириленко — не исключение.
Слишком комфортные условия — вообще потенциальная гибель для спортсмена. При этом я не призываю считать нормой тренировки на полуразрушенных стадионах, без элементарных удобств, — качество спортивной инфраструктуры должно быть как раз на высоте. Но и увлекаться комфортом не стоит. Спорт по своей природе — преодоление, испытание, вызов, стресс. Боязнь испытания и стресса, привычка жить на всем готовом губят характер и волю спортсмена, он начинает существовать в режиме некоего реалити-шоу с явным преобладанием гламура и бабла над спортом, утрачивает способность и готовность к сражению.
Я уже говорил о соотношении функциональных возможностей черных и белых игроков. Так вот, очень многие игроки из NBA, приезжая в европейские клубы, очень быстро замечают, что они функционально наголову сильнее всех. И. перестают тренироваться, по крайней мере так, как делали это у себя дома, в условиях жесточайшей конкуренции. Если вы проведете специальное исследование, то заметите, что большинство приезжающих в Европу американцев в первые же 2-3 года добавляют по 5-10 кг.
Очень важно правильное соотношение соревновательного и тренировочного процессов, особенно на этапе становления профессионального спорта в его подлинном, рыночном варианте. В СССР спорт высших достижений был, как я уже неоднократно говорил, абсолютно профессиональным, т. е. с полной ежедневной занятостью атлетов тренировками и выступлениями. Но он не подчинялся законам рынка, как на Западе (да и рынка-то никакого в Союзе в полном смысле этого слова не было). Поэтому у функционеров и тренеров была возможность обеспечить полноценный тренировочный процесс, любой формат подготовки любых коллективов — как сборных команд всех уровней, так и клубов.
Сейчас профессиональные лиги должны учитывать интересы бизнеса (хотя, как я опять-таки уже неоднократно говорил, полноценным бизнесом наш профессиональный спорт по-прежнему не является). И вот тут начинается свистопляска. В хоккее с шайбой, где успешно развивается проект КХЛ, почти полностью скопированный с NHL, количество игр за сезон, включая плей-офф, «шкалит» под сотню. При этом мало кто задумывается, что, во-первых, в заокеанскую лигу атлет приходит уже полностью сформировавшимся как мастер и мужчина, а во-вторых, сам длиннющий сезон, в ходе которого клубы чередуют победы и поражения, является тренировкой.
У нас молодые игроки, едва выпустившиеся из спортшколы, получают бешеный контракт и начинают играть по четыре игры в неделю с многочасовыми переездами и перелетами. Не успев развить свое мастерство, закрепиться на определенном уровне, они сразу попадают в пекло профессиональных игр и очень часто останавливаются в развитии. В худшем случае — вообще ломаются или сгорают, как это имело место в трагической истории Алексея Черепанова.
Если слишком много игр — это плохо, то слишком мало — другая крайность. И она сегодня присутствует в нашем профессиональном баскетболе. Девять клубов суперлиги, три десятка игр за сезон — это несерьезно. По моему убеждению, чтобы находиться в оптимальном тонусе, баскетболист должен проводить за сезон 120-150 игр. Разумеется, игр разного уровня, включая тренировочные, товарищеские, выставочные. Обязательно нужны товарищеские игры с сильными соперниками — с сербами, хорватами, литовцами, испанцами, американцами. Это огромный опыт и огромный резерв для роста мастерства.
При этом игры должны оптимально совмещаться с тренировкой. Вопрос о пребывании команды на базе — далеко не такой однозначный, каким его привыкли считать в постперестроечное время. Конечно, морить людей на сборах месяцами, чтобы они света белого не видели, неправильно. Но и пренебрегать возможностями полноценной подготовки, от которой не отвлекают внешние факторы, на мой взгляд, не стоит.
К сожалению, в нашей стране по-прежнему отсутствует увязка таланта спортсменов (чего у нас по-прежнему в изобилии) с талантливой системой подготовки, что позволяло бы лидерам вовремя выходить на высокий уровень и оставаться на нем подолгу без провалов. В нашем спорте продолжают преобладать выгодное для функционеров замалчивание реальных проблем, обсуждение которых постоянно отодвигается фрагментарными победами и сохраняющимся приоритетом в отдельных видах, где мы пока еще сильны, увеличение финансирования (часть которого, скорее всего, отпиливается, а другая часть расходуется нерационально), надежды на неловленый допинг. Сколько это еще может продолжаться?