Скоро уже четверть века минует со времени начала нашего знакомства с Гарри Беаром и его яркой поэзией. За это время утекло столько воды, но все так же «в черном небе мерцают созвездья» и все так же звучат «ноты Божьей партитуры»…
Помню, как в конце 1980-х я перечитывал повесть Г. Беара «Смерть Музыканта» (на мой взгляд, один из лучших образцов русской прозы конца столетия) и в который раз думал о его специфическом миросозерцании, где Слово и Образ сосуществуют на равных правах с Идеей. Это, конечно, роднит Гарри Беара с представителями метафизической школы, делает его тексты максимально насыщенными смыслом, буквально кипящим в пространстве стихотворения или прозаического отрывка, как магма в глубине вулкана. А еще всегда приходит на ум Евгений Боратынский; аллюзии «последнего поэта» и его осенних дум как будто прорастают в нынешнее время сквозь строки другого поэта-мыслителя, так же обостренно чувствующего свое предназначение, свою неповторимую миссию поэта эпохи Finis mundi, Конца мiра.
«Осенью» – на мой взгляд, один из наиболее интересных текстов Беара. И в самом деле поэт Гарри Беар сродни «русской печальной Триаде» – по выражению философа и богослова русской эмиграции Вл. Ильина, – Боратынскому, Тютчеву, Блоку. Этот генезис поэта позволяет говорить о его несомненной принадлежности к русской классической традиции, ее метафизическим и историософским глубинам.
Особо хотелось бы отметить и то, что Гарри Беара нужно читать не «по диагонали». Нет, это медленное, вдумчивое чтение, требующее от читателя не просто сопереживания, скорее, вживания в ткань текста. Это касается не только таких достаточно объемных вещей, как роман «Создатель» или историософские эссе об Иване Грозном («Царь Иван») или Ленине («Ленин, или Красный тиран»). Любой текст Гарри Беара раскрывается не сразу; он предполагает наличие в читателе определенного навыка распознавания культурного кода, диалога с автором. Тем большее «удовольствие от текста», по выражению Ролана Барта, нам обещано при встрече с творчеством этого замечательного писателя и поэта.
Юрий Попов, поэт, общественный деятель
Сентябрь 2012 г.
Вместо предисловия
Итог столетья
(Октябрь 1998)
Ранняя лирика (1984–1989)
Из поэтических сборников «Изломы», «Крецлер», «Кубок криков», «России светлый сын», «Зеркала»
Сонет