Случай представился почти сразу же. Маргарита Ильинична нарочито вежливым тоном поинтересовалась:
– Катенька, как прошел ваш медовый месяц?
– Спасибо, всё в порядке, – ответила я.
– Скажи, что трахались, как кролики! – не преминул уколоть Павел. – Мы с Маринкой как-то зажгли после корпоратива… Какая у неё родинка…
– Ну, а всё-таки? Почему вы отправились в горы? Тебе не хватало чего-то высокого и мощного? – хихикнула Ирина и с такой загадочностью посмотрела на товарок по цеху, что мне оставалось только покраснеть, потом посинеть, а после и вовсе провалиться со стыда на первый эта.
Да ещё и этот полудурок ржет в голове, как припадочный.
Ага, не на такую напали. Прошла пора унижений и подколок – Катька уже не та! Сейчас я им выдам… всем четверым:
– Муж бухал, на этой волне у него случился нестояк, поэтому чтобы возбудиться, приходилось съедать по две упаковки «Виагры» за раз. Да и по сути… Ну признаемся честно, Марина, не такой уж он офигительный любовник. Да, у вас было после корпоратива разок, но когда он рассказывал, то дико ржал над твоей родинкой. Это была его любимая шутка…
– Да ты совсем охренела!!!
– Что? – о щеки Марины можно было прикуривать.
– А что слышала. Я понимаю, молодая, симпатичная, дала разок в надежде на повышение. И вот не предполагала, что он потом будет трепаться направо и налево, – моим языком можно было бриться.
Да, в этот момент я была жестокой. Но меня можно было понять в тот момент – башка раскалывалась, внутри неё буянил запертый Павел, а коллеги стремились заклевать… Стоило дать слабину и потом вовек не вылезешь из подколок. Только железная рука может надавать сокабинетницам по мордасам так, чтобы потом неповадно было даже заикаться обо мне в неуважительном тоне.
Марина вскочила и, закрыв лицо руками, бросилась вон из кабинета. Одной фигурой стало меньше, остались двое. Растерянность – вот что высветилось на их лицах.
– Катенька, – чуть ли не змеиным языком из «Гарри Поттера» прошипела Маргарита Ильинична, – вообще-то это неприлично. Так нельзя говорить… если ты хочешь и дальше продолжать работать в нашем дружном коллективе. Мы же понимаем, что твой брак всего лишь фикция, а когда Павел Сергеевич выздоровеет, то тут же с тобой разведется…
– И ведь разведусь! И женюсь на Марго. Вон она какая умная и рассудительная. И пофиг, что любит ковыряться в жопе, пока никто не видит… Камера всё видит, – хихикнул Павел.
Так, и этой информацией стоит воспользоваться.
– Маргарита Ильинична, если вы считаете, что мне стоит выстраивать хорошие отношения с людьми, которые сначала исследуют недра своих заднепроходных залежей, а после рисуют коричневых «солдатиков» под столешницей, то вы крупно ошибаетесь. Мы коллеги, не подруги и никогда ими не будем. Мы коллеги и не больше того. И не вздумайте мне подавать руку для рукопожатий!
Маргарита Ильинична схватилась за сердце и заохала. Что же, именно так поступала и моя тетка, когда её уличали в глобальном перевесе. Так что плавали – знаем.
– Вам валерьяночки, или коньяка из нижнего ящичка? Вряд ли кто будет рад узнать, что вы потребляете алкоголь во время рабочего дня…
Да, я ведьма. Я такая. Довели, блин!
– Ты... Ты... Ты...
– Пусть тыкнет собачку в срачку! – ржал во мне Павел.
– Заткнись... – прошипела я в ответ, – а то и тебе достанется.
Маргарита одарила меня злобным взглядом и снова превратилась в умирающего лебедя. Я же смотрела на её актерскую игру и думала – похлопать в ладоши или же кинуть гнилым помидором? Увы, помидора под рукой не оказалось, поэтому я решила похлопать. Не успела я свести ладони, как в схватку манипулирования вступила третья участница нашей дружеской разборки.
Ирина вскочила с такой поспешностью, что кресло отлетело назад и с грохотом завалилось набок. Она как истинная сестра милосердия тут же наполнила пластиковый стаканчик с водой и принялась хлопотать возле "умирающей" Маргариты.
– Да как тебе не стыдно, Катерина! – укоризненно произнесла Ирочка. – У Маргариты Ильиничны слабое сердце... Если она попадет в больницу...