И вот я оказалась принята в «Алмазпром» и уже целый месяц послушно исполняла свои обязанности.
Это утро ознаменовалось для меня весьма хорошим знаком – тетка сегодня проснулась в хорошем расположении духа и квартиру заполнял запах жаренной яичницы с колбасой. Только аристократы едят яичницу с беконом, мы же предпочитаем обжаривать "Докторскую" с двух сторон и заливать яйцами.
– Катька! Вставай, лежебока, а то проспишь работу. Вряд ли там будут держать опоздух!
Я сладко потянулась. Именно "опоздухами" тетя Маша поднимала меня в школу и в колледж. Сколько раз я слышала это слово и всегда улыбалась.
На улице ярко светило солнце, словно на нем тоже пожарили яичницу и теперь оно блестело от масла. Я ещё раз потянулась, ловя последние моменты уходящей неги и резко выдохнула. Хорошее упражнение – я скидывала остатки сна и превращалась в офисную машину по производству никому не нужной работы.
Осталось только зарядиться яичницей, нанести макияж и я буду готова. Тетка меня встретила ещё и ароматным букетом – кофе с булочками.
Ммм, точно где-то сдохла целая стая медведей! Я давно не видела её в таком хорошем настроении.
– Доброе утро! По какому случаю праздник? Выиграла в лотерею или нашла чемодан с пряниками? – я чмокнула тетку в щеку.
– Нет, просто настроение хорошее, – улыбнулась тетка так загадочно, что я сразу поняла – её разрывает от желания поведать мне что-то интересное.
– Давай, колись, Штирлиц. Я обещаю твою тайну забрать в могилу.
Тетка выдержала театральную паузу, пока раскладывала яичницу по тарелкам. Я следила за ней и едва сдерживала смех. Действительно, она выглядит так, словно сейчас расскажет о найденной карте сокровищ и будет просить меня купить пару лопат, чтобы раскопать в глухом лесу яму и вытащить заветный сундучок.
– Ладно, вижу, что ты уже вся изъерзалась (на самом деле я сидела как памятник Линкольну в Вашингтоне). Так и быть, скажу. Я познакомилась на рынке с одним мужчиной, и вчера мы были на свидании. В ресторане, – теткино лицо засияло так ярко, что на миг сравнялось с солнцем.
– Ух ты, а я вчера рано легла и даже не заметила твоего прихода. Ты вернулась не одна? – подмигнула я.
– Нет, ну что ты. Я же дама степенная, на первом свидании в койку не прыгаю… только в щечку чмокнула. Но мужчина положительный, не пьет, не курит, вдовец.
– Не маньяк? – я наигранно нахмурилась.
– Тьфу на тебя! – махнула полотенцем тетя Маша. – Такого мужчину ещё поискать. А уж отпускать найденное я не собираюсь. Константин Константинович крайне представительный мужчина, но такой приветливый и добрый, что я даже… – тетка продолжила щебетать, а я тем временем погрузилась в свои мысли.
Повезло тетке, а мне с начальником вообще не подфартило. Вроде бы начальник и должен быть серьезным, но порой такое отчебучит, что хоть стой, хоть падай. И ведь всё ему сходило с рук, и когда он в припадке бешенства выбрасывал кресло из окна, и когда пришел на работу в костюме Адама (это он проспорил своему другу желание). Хорошо хоть в тот день портфелем срам прикрывал, но вот накачанным задом он успел насверкаться вдоволь.
Он всегда приходил в повседневной одежде, иногда с грязными пятнами, иногда с синяками на небритой физиономии. Вряд ли его это смущало. В костюме Павел появлялся только на важных переговорах – я видела фото в интернете.
– Ты о чем задумалась? – вырвал меня из размышлений голос тети.
– Да так, о своём.
– А я тут рассказываю о том, как у нас прошел вечер, а она думает о своём. Ваще-то это крайне по-хамски. Ваще-то, – насупилась тетя.
– Прости, мне так понравилась твоя яичница, что из-за треска за ушами я половину не расслышала. А уже потом решила переспросить, – попробовала я выкрутиться.
Тетка хмыкнула и погладила мои волосы. Мда, похоже, что Константин Константинович действительно вскружил голову моей прожженно-циничной тетке. Эх, лишь бы только он не оказался проходимцем или кем-либо в подобном роде, как её прошлые мужья.
Я от такой ласки едва не замурлыкала. Но потом вспомнила, что сегодня я леди-стерва и величественном шмыгнула носом. Яичница и в самом деле великолепна, ещё лучше было кофе с булочкой, и я едва не растаяла. Но тут же дала себе мысленную оплеуху и заставила идти в ванную, для нанесения боевой раскраски.