В помещении имелась одна единственная кровать. Название, разумеется, условное, скорее, это был низенький дощатый топчан, покрытый, вместо матраса, тюфяком с прелым сеном. Ложиться на это сомнительной свежести ложе мне не хотелось, хоть режь, поэтому я уговорил себя провести бессонную ночь за чтением рукописи, раз уж альтернативных развлечений этот пятизвёздочный отель не предоставил. Поначалу я отнёсся к принудительному чтению как к неизбежному злу, но повествование быстро меня захватило. Когда я оторвался от второй тетрадки, за окном уже начало светать. Дождь давно прекратился, было свежо и ясно. На ветку берёзы под окном уселась какая-то неугомонная пичуга и принялась оглашать округу громким радостным щебетанием. Эдакий гимн восходящему солнцу.
Я аккуратно запаковал коробку с тетрадками в рюкзак, прибрался и вышел из приютившего меня дома. Моя злость на наглого манипулятора, заманившего меня в ловушку, испарилась вместе с непогодой. Я даже подумал, а не переселиться ли мне с пляжа на этот холм, было в нём что-то загадочное и притягательное. Но мои благие намерения быстро испарились, когда я увидел свежую могилу с тыльной стороны сруба. Уж не этот ли покойник заманил меня сюда? Нет, жить рядом с мёртвым колдуном мне совсем не улыбалось, хоть он и не желал мне зла, судя по всему. Как говорится, бережёного бог бережёт.
Я не сразу решился опубликовать эти записи, уж больно необычным, если не сказать, шокирующим было их содержание. Не хотелось прослыть пустым фантазёром. Потом мне захотелось переработать повествование неизвестного автора во что-то вроде фантастического романа, но вмешались соображения писательской этики. Да и стрёмно было вот так беспардонно распорядиться наследством, полученным столь необычным путём. И всё же мне потребовалось ещё раз оказаться на острове, чтобы решиться на эту публикацию. Только тогда до меня дошёл смысл всего, что со мной произошло, и эта книга появилась на свет.
Не буду притворяться, что совсем не тронул текст, однако правки были минимальные. Я лишь немного подправил стилистику, чтобы превратить личный дневник в связное повествование. Так что моё авторство можно считать весьма условным. К сожалению, мне неизвестно полное имя истинного автора этих записок, знаю только, что напарник по зимовке называл его милым смешным прозвищем. Так что не удивляйтесь, что моим соавтором является… Белый Лис.
Тетрадь №1
28 сентября
Вчера я родился во второй раз, потому что тот, кто управляет человеческими судьбами, вынес мне смертный приговор. Надо сказать, что приговор был справедливым, моя феноменальная глупость и столь же феноменальная самонадеянность ничего другого не заслуживали. И всё-таки я каким-то образом выжил, должно быть, попал под амнистию. Хотя, скорее, это была вовсе не амнистия, просто казнь заменили на тюремное заключение. Эта убогая конура, в которой мне придётся провести неизвестно сколько времени, нисколько не лучше тюремной камеры. Спасибо, что здесь нашлись хотя бы бумага и ручка, а то я уже начал сожалеть о том, что не утонул в проклятом озере. Ну да ладно, опишу свои злоключения подробно, всё равно заняться нечем.
Эта история началась две недели назад, когда совершенно внезапно и без признаков какого-либо заболевания умерла моя мама. Она просто не проснулась утром, хотя до этого ни на что не жаловалась. В анамнезе указали остановку дыхания. Думаю, они там не особо заморачивались с исследованиями, всё-таки маме было уже почти семьдесят, для российской статистики возраст смерти вполне подходящий. Никого из маминых знакомых её внезапная кончина не удивила и даже не особо расстроила, а вот я оказался к этому совершенно не готов. Если бы она болела, я бы, наверное, успел как-то подготовиться к трагическому событию, принять его неизбежность. Хотя, о чём я тут сетую? Мама ушла легко, без боли и страданий. Всем бы нам такого конца.