– Ничего не спрашивайте,– категорично заявил он вместо приветствия, – я не отвечу. Извините, что заставил поволноваться, больше такого не повторится.
С этими словами Ворон забурился к нам на чердак отсыпаться, а мы с Никой в полной растерянности отправились на южный мыс проветрить свои мозги после доселе невообразимого эпатажного выступления хозяина Спаса. Нам было здорово не по себе, предчувствие беды нависло над нашей маленькой компанией как грозовая туча. Ника, естественно, принялась допытываться, что стало причиной эмоционального срыва Ворона. Я поначалу отнекивался, поскольку и сам не мог толком объяснить себе, что это было. Но моя милая применила против меня недозволенный приём – фиалковые глазки вдруг наполнились слезами и заблестели что твои сапфиры. Пришлось сдаваться.
А случилось следующее. После завтрака мы с Вороном отправились проверять силки. В ближайшем лесочке всё было пусто, что, впрочем, неудивительно, учитывая, что зимой мы наш приусадебный участок эксплуатировали с удвоенной силой. Когда снегу по пояс, особенно далеко не находишься. Так что зверьё проявило здравомыслие и перебралось подальше от нашей избушки. Пришлось нам тащиться через весь лес к восточному берегу. Там мы разделились и занялись налаживанием ловушек, каждый на своём участке леса. Мне достался северный край, упиравшийся в болото, а Ворону – южный, плавно переходящий в скалистую пустошь ближе к мысу.
Часа через два, закончив обустройство вверенной мне территории, я решил разыскать моего подельника, чтобы вместе возвращаться домой. Проламываться сквозь заросли мне к тому времени уже порядком надоело, поэтому я вышел к берегу и пошёл на юг вдоль воды. Всю неделю стояла тёплая погода, и озеро совсем освободилось ото льда. Ну и, разумеется, тут же принялось демонстрировать свой крутой норов, в чём ему немало поспособствовал шквальный ветер. Несмотря на солнечную погоду, с юга дул такой ветрюган, что пришлось застегнуться на все пуговицы, да в добавок замотать лицо шарфом по самые глаза. Поверхность воды до горизонта была покрыта белыми барашками волн. Ветер гнал их прямиком на выпирающий, подобно львиной лапе, южный мыс, где они и разбивались о скалы с оглушительным грохотом и шипением. В общем, о благостной тишине можно было только мечтать.
Внезапно в природную какофонию ворвался посторонний звук, которого я не ждал здесь услышать ещё как минимум с месяц. Это был мерный рокот лодочного движка. Какому отморозку пришло в голову посетить наш островок в межсезонье? Что за нужда погнала этого бедолагу в отчаянное плаванье? Да, странные дела творились сегодня на нашем острове. А ещё более странным представлялся маршрут, выбранный этим неудачником, ведь самый короткий путь через озеро находился аккурат с противоположного берега. Именно таким маршрутом я сам прибыл на остров. На востоке вроде бы тоже было какое-то поселение, откуда можно было добраться до Спаса, но там практически совсем не было подъездов к воде, тем более в весеннюю распутицу. Проехать можно было разве что на тракторе.
Заинтригованный, я прибавил шагу и вскоре из-за берегового уступа показался довольно солидный катер, направляющийся аккурат к тому месту, где расположился Ворон. Мой гуру стоял лицом к озеру и внимательно разглядывал неурочных посетителей Спаса. Меня сразу поразила его напряжённая поза, словно Ворон вышел на ринг поднимать штангу, а не полюбопытствовать на предмет приёма незваных гостей. В тот момент я находился ещё довольно далеко от его наблюдательного пункта и как следует разглядеть катер не мог, но нехорошее предчувствие у меня возникло мгновенно, как будто напряжение Ворона передалось мне по воздуху. Поэтому я с шага перешёл на бег. Возможно, именно это в конечном счёте и решило судьбу экипажа катера.
Ещё на полпути к застывшей фигуре учителя я вдруг с удивлением осознал, что больше не слышу звука мотора. Катер продолжал по инерции двигаться в сторону берега, но зачем-то заглушил свой движок. Дураку было ясно, что во время шторма столь необдуманное решение чревато самыми непредсказуемыми и печальными последствиями. Как я ранее успел убедиться на собственном опыте, вокруг южной оконечности острова шло сильное течение. Огибая львиную лапу с востока на запад, оно с неожиданной силой прижимало все попавшие в него объекты к берегу. Причём сам берег в этом месте представлял из себя гигантскую шипастую ленту из острых скальных зубьев. В сочетании со штормовой волной все это создавало на юге острова прямо-таки фатальную ловушку для дилетантов.