– Мне кажется, я начинаю понимать. Вы хотите, чтобы я думала одновременно две разные вещи, одна должна быть громче – чтобы они думали, что это моя единственная мысль на данный момент, а вторая должна быть тихой – для меня.
– Точно. Дело в том, что ты не сможешь просто перестать думать навсегда и выдавать им только те мысли, которые они хотят услышать. Но ты можешь сделать свой истинный голос настолько тихим, что они никогда его не услышат.
Когда мы закончили с теорией, то снова перешли к заданию.
– Что ты думаешь о правительстве?
«Ненавижу».
«Обожаю!» – более ярко.
– Обожаю! – ответила я. Он покачал головой раздосадованно. – Что? Нет?
– Нет…
– У вас теперь три линии?
– Нет. Девайс не может прочитать глубоко скрытые мысли. Он отмечает только то, что увидит и телепат.
– И?
– И линии снова разные. Ты думаешь не то, что говоришь. Пробуй еще.
…У меня заняло четыре с половиной часа научиться контролировать свои истинные мысли и прятать их под мыслями-обманками. Я чувствовала, что мой мозг сейчас взорвется, да с такой мощностью, которая с легкостью уничтожит весь район. Но Вудс казался довольным. Последние три вопроса и мои ответы сделали красную и зеленую линии идентичными. Что касалось меня, я не могла поверить, что реально сделала это. Мне казалось, что это какой-то сбой или просто слепая удача, поэтому я не разделяла его оптимизм. Повторять этот подвиг долгими неделями каждые сутки по двадцать четыре часа кряду я, конечно, не смогу. А надо.
– Они убьют меня, – прошептала я удрученно, развалившись в кресле в изнеможении; руки свисали прямо до пола, а голова опущена до самой груди.
Он просто-напросто кивнул.
– Да, убьют.
– Блин, Вудс… В вас присутствует то, что нормальные люди называют эмпатией?
– Нет, говорил же тебе. Не хочу к тебе привыкать. А теперь поднимайся! У нас полно дел. А ты лежишь как… безработная.
– Безработная, – фыркнула я и поднялась. – И что теперь?
– Теперь, – проговорил он, вытаскивая сложенный листок из внутреннего кармана пиджака, – прочитай это, запомни слово в слово и сожги.
Он отдал мне бумагу. Разворачивая, я задорно прыснула.
– Сжечь? Зачем?
– Затем, что это твоя биография. Каждый человек должен знать свою биографию, а не иметь ее в записанном виде. Если только ты не престарелый романист, собирающийся писать мемуары. – Он достал зажигалку и поиграл с колесиком. – Или ты можешь ее слопать, если тебе так удобнее.
– Нет, спасибо. Ты говоришь, как персонаж шпионского фильма.
– Мы именно в нем.
Я стала читать. В возмущении отбросила бумажку.
– Вы что, издеваетесь? – Он метнул в меня непонимающий взгляд, мол, что такое? – Это моя биография!
– Не совсем.
Я снова взяла бумагу в руки.
– Да, тут написано, что у меня нет братьев и сестер. Но Майкл мне и не родной брат, то есть не совсем, то есть двоюродный…
– Да, у вас с Майклом разные фамилии, разные родители. Вы не видели друг друга долгие годы. Филс надеется, что это прокатит. И ты ни при каких условиях не должна его упоминать.
– И я жила с племенем чиппева всего два месяца, не год.
– Да, но твое резюме должно быть убедительным.
– Резюме?
– Да. Ты будешь работать в «Фараон Инкорпорейтед».
– Чего? Я… Я… – Я была озадачена, но быстро взяла себя в руки. Я знала, что они собираются внедрить меня в логово Фараона под прикрытием. Какая разница, если я буду на него работать? Хорошо хоть, они не собираются сделать из меня торговца наркотиками или еще какой сброд. – Но при чем тут племя?
Я должна сделать лирическое отступление. Мой отец работает в Министерстве Образования. Пару раз, выполняя социальную программу, он оставался с разными племенами и работал там учителем. Однажды, когда у меня были каникулы в университете, я жила с ним. Это было западное племя оджибве, оно же чиппева, сейчас численность популяции довольно мала. Я подружилась кое с кем и даже возвращалась пару раз, но мои визиты сводились к нескольким часам. Два месяца жизни с племенем и четыре визита никак не складывались в год, указанный в резюме.