— Ты немного ненормальная, ты это знаешь? — Я ухмыляюсь.
Она пожимает плечами.
— Зато так жить веселее. Лучше быть немного сумасшедшей, чем скучной.
Честно говоря, я хотела бы иметь лучшего друга. В последние несколько месяцев Одри всё чаще не давала о себе знать. Настолько, что я перестала даже пытаться выйти с ней на связь. Я полагаю сейчас мы в тех отношениях, которые её устраивают.
— Фух, — стону я. — Может быть… Я вроде как связалась со своим тестем.
Я специально выбираю слова, чтобы хотя бы попытаться донести эту информацию помягче.
Её рот открывается, и она подпрыгивает вверх и вниз.
— Ты мой герой. Нет, не герой. Мы не можем позволить мужикам получать всю славу. Ты - моя девочка! — Она играет бровями. — Ты шлюшка, и я обожаю эту грязную землю, по которой ты ходишь. Этот мужик - огонь.
Я краснею, вспоминая, как Гриффин назвал меня именно так и скептически смотрю на себя в зеркало.
— Я не думаю, что шлюшка - это комплимент.
Бесс пожимает плечами.
— Я нарекаю это слово комплиментом. В моей книге жизни звания шлюхи и стервы то, к чему нужно стремиться. Я могу распоряжаться своей киской так, как захочу, и мне плевать.
— Ха! Может быть, это ты мой герой.
— Могу поспорить, он папочка с яркой фантазией? — Спрашивает она.
Я смеюсь и показываю, будто закрываю рот на ключ.
— Мой рот на замке.
— Надеюсь, не для папочки Хейла, — говорит она, пританцовывая и хлопая в ладоши.
Мои глаза расширяются, а рот приоткрывается.
Она смотрит на меня, и улыбка медленно расплывается по её лицу.
— Боже мой! Я шучу, но ты… Ах ты, извращенка. Но, а если серьезно, — её лицо вмиг становится серьёзным, — твой муж первым тебе изменил. Даже если эта история с его отцом - это просто хороший секс и месть, я стопроцентно на твоей стороне. Что бы тебе ни пришлось сделать, чтобы склеить своё сердце обратно, делай это. Не бери на себя ответственность за чувства твоего придурка бывшего.
— Ну, что бы это ни было, всё кончено. Между нами ничего не было, пока я ещё жила с Лиамом, ведь это его отец. Так что, дело даже не во мне. Я не могу поставить Гриффина в такое положение.
Почти до самого вечера у нас особо не было времени поговорить, хоть сегодня и понедельник. В этом городе особо нечем заняться, поэтому людям хочется забыться и отвлечься от забот за кружкой пива хотя бы на время. Итак, следующие несколько часов мы с Бесс носимся и разносим напитки. Было уже около полуночи, когда бар наконец начал пустеть. Я не завидую ребятам, которые придут на смену с утра, ведь им придётся убирать весь беспорядок, оставшийся после такого плотного вечера.
Я зеваю, и Донован усаживает меня на один из табуретов.
— Нельзя так себя изводить. Завтра ты работаешь в страховом агентстве, верно?
Я киваю головой. Недостаток сна, потому что я работаю на двух работах, начинает меня утомлять. Я жажду своей постели и хотя бы шести часов спокойного сна.
— Иди домой и отдохни. Бесс останется и поможет мне с уборкой. Не так ли, Бесси? — Кричит он через бар.
— Ради бога, перестань называть меня Бесси. Это словно имя для коровы или какой-нибудь бабули.
— Как у очень горячей бабули, — говорит, заигрывая с ней бровями.
Моё внимание переключается на них.
— Вы двое, между вами что-то есть? — Затем мои брови хмурятся в замешательстве. — Ты же сама спрашивала меня, спала ли я с ним?
Донован опирается локтями на барную стойку и кладеё голову на сложенные руки.
— Пожалуйста, продолжайте. Мне бы очень хотелось услышать, как Бесс спросила тебя, исполняем ли мы горизонтальное танго.
Она опирается рукой о бедро и бросает на него дерзкий взгяд. Верный признак того, что из её рта вот-вот вылетит что-то язвительное.
— Никто так не говорил.
Я поднимаю руку. Из-за своего недосыпа я стала жутко нетерпеливой.
— Ты почти всегда так говоришь.
— Я могла бы сказать трахать, трахаться, агрессивно обниматься, чпокаться, лакомиться киской, прокладывать трубы, ебаться, забивать гвозди, — я закрываю ей рот ладонью.
— Мы поняли, Бесс. Почему ты спросила меня, занимались ли мы этим с Донованом?
Она что-то бормочет мне в ладонь, и я отпускаю руку, чтобы она могла мне ответить.
— Потому что иногда, когда никто из нас ни с кем не встречается, Донован спрашивает меня, хочу ли я остаться допоздна, чтобы помочь ему с уборкой. На самом деле, это просто кодовое слово для того, чтобы предложить нагнуть меня за барной стойкой.
— Честно говоря ещё я хочу, чтобы ты реально помогла мне с уборкой, — добавляет он.
— А как насчёт не срать там, где ешь? — Я спрашиваю.
— Этот совет для таких милых девушек, как ты. Мне больше нравится заканчивать вечер бонусом от босса, — подмигивает она.
— На самом деле мне бы хотелось увидеть тебя за пределами бара, — говорит он и закатывает глаза.
— И ты можешь это сделать, — начинает она, и он заинтересовано наклоняется вперёд. — Когда ты проводишь меня до моей машины, — заканчивает она.
— Ты злая женщина, — ворчит он.
— Проворная, — шутит она.
— На этой ноте я сваливаю. — Я бросаю свою тряпку на стойку.
— Я провожу тебя до машины, — предлагает он. Я соглашаюсь, потому что даже Харристон может быть устрашающим с наступлением темноты.
Бесс машет мне.
— Сладких снов, моя Ренегейд.
Я качаю головой.
— О, вот это мне нравится.
Донован придерживает для меня дверь и идёт за мной до машины. Он немного задерживается, пока я открываю дверь и бросаю сумку внутрь. Я чувствую, что он хочет задать мне вопрос наедине, подальше от моей новоиспеченной лучшей подруги. Он прислоняется к двери машины, и я чувствую, как он нервничает. Это довольно мило.
Мне нравятся они вдвоём. Она панк-принцесса с платиновыми волосами, а он весь такой золотой мальчик с озорными чертами.