Элиза и Мартин Паркер учились в школе на пару лет старше меня, но это маленький город. Я знал, что они поженились после того, как Мартин получил степень AA и начал работать техником-рентгенологом. Он зарабатывал достаточно денег, чтобы Элиза могла не работать, а Рен у них родилась через год после рождения Лиама. Чарли и Мартин вместе играли в баскетбол в старшей школе и были друзьями, поэтому я видел его время от времени.
Я знал, что Элиза практически руководила родительским комитетом в школе, а на её капкейки финансировалась большая часть спортивного инвентаря, который им удалось купить при её жизни. У них была такая семья, о которой я мечтал будучи с Мелиндой. У нас никогда этого не было. Вместо этого наш брак больше походил на брак моих родителей, только без алкоголя.
— Моя мама всегда говорила, что научит меня позже. Самое смешное, что «позже» наступает не всегда.
Её слова тяжёлым грузом нависают между нами. Есть так много вещей, которые я хотел бы сделать с ней. Я снова и снова повторяю себе, что эта связь не должна продолжаться, но все мои увещевания теряют смысл, как только я понимаю, что другого шанса быть с ней у меня не появится. Даже чувств моего сына может быть недостаточно, чтобы удержать меня от желания обладать ею.
— Садись за стол. Обсудим за ужином, — говорю я ей.
Она подчиняется, не споря, и я бы солгал, если бы сказал, что меня это не возбуждает. Какой-то извращенной части меня нравится, когда она подчинятся моим требованиям.
Я ставлю форму с приготовленной мной лазаньей на подставку в центре стола и начинаю накладывать ей еду. Как только у нас обоих полные тарелки, я начинаю говорить. У меня было время, чтобы подумать, пока она спала, и даже была возможность поговорить с юристом, которому я помогал восстанавливать двигатель в прошлом году.
— Я говорил с адвокатом, — начинаю я.
Её рот открывается, а глаза сверкают гневом. Прежде чем она получит возможность возразить, я поднимаю руку.
— Позволь мне сперва всё объяснить, но если ты всё ещё хочешь на меня накричать, то давай.
Рен закрывает рот и кивает.
Когда я уверен, что она слушает, я продолжаю.
— Он думает, что мы можем заключить сделку с прокурором. Он пойдёт с нами, чтобы помочь предъявить обвинения. Будет официально зарегистрировано, что Лиам совершил мошенничество, но он получит испытательный срок, пока завершит реабилитацию и возместит тебе все убытки. Я успел снова поговорить с Грегом Джонсоном. Он сказал, что если мы сможем погасить долг, они, не дожидаясь решения суда, заявят в бюро кредитных историй о мошенничестве и отзовут негативные баллы с твоей кредитной истории.
Она качает головой, и я готовлюсь к тому, что она откажется от придуманного мной плана. Как обычно, она меня удивляет.
— Как бы я это сделала? У меня нет денег. Ты заплатить не сможешь, потому что тебе нужно оплатить реабилитацию Лиама.
Я улыбаюсь ей. Конечно, она будет волноваться за меня. Не думаю, что Рен умеет беспокоиться о себе.
— Ты, наверное, даже не догадываешься, сколько стоит машина Лиама? — спрашиваю я.
Она качает головой.
— Я знаю, что он много трудился чтобы заработать на неё. Он подрабатывал на какой-то физической работе, и я, честно говоря, не поняла, что это была за работа.
— Чарли понял всё раньше. Он хорошо потрудился. Сколько ты ему дала? — Я спрашиваю.
— У меня было десять тысяч от родителей после того, как мы переехали в нашу квартиру. Я хотела сохранить их для колледжа, но я чувствовала себя виноватой из-за его отказа от колледжа, чтобы быть со мной.
Я вздрагиваю.
— Рен, он никогда ни от чего не отказывался ради тебя. Я и не подозревал, что ты думаешь, будто он получил стипендию. Да, в его выпускном году были скауты, заинтересованные подписать с ним контракт, но у него были плохие оценки. Я предложил ему нанять репетитора, и ему повезло, что он вообще закончил обучение.
Она сжимает вилку в руке.
— Что? — С её губ срывается смех. — И почему я удивляюсь? Было ли хоть что-нибудь в моем браке правдой?
Я пожимаю плечами.
— Хотел бы я ответить тебе на этот вопрос. Боюсь, мы вроде как в одной лодке. Ничего из того, что я узнал о своем сыне, не вызывает у меня тепла и гордости. И я был в подобном положении как и ты, когда его мама сбежала с другим мужчиной. Помимо всего прочего, радуйся, что ты не беременна.
Одна только мысль о том, что она носит чужого ребёнка, вызывает у меня в груди приступ гнева. Она снова смеётся, на этот раз истерически.
— Если бы и была, то от тебя.
Я качаю головой.
— Ты не можешь этого знать.
Её зелёные глаза поднимаются и встречаются с моими.
— О, ну я могу. У меня не было секса с Лиамом уже пять месяцев.
— Как такое возможно? — задаюсь вопросом вслух.
Она пожимает плечами.
— Он не хотел меня. У нас не было секса уже давно. Последний раз мы были близки после вечеринки, и мы оба были пьяны. Сейчас, оглядываясь назад, я даже не уверена, что он был со мной. По крайней мере, в его мыслях точно нет. — Прочистив горло, она возвращает разговор в нужное русло. — Ты рассказывал мне о машине Лиама.
Я улыбаюсь ей.
— Он хорошо поработал над восстановлением машины. Она стоит около двадцати тысяч долларов. Чарли подтвердил, что машина оформлена на твоё имя. Если ты продашь её, этого будет почти достаточно, чтобы покрыть расходы на реабилитацию и выплатить все деньги, которые он взял на твоё имя. Особенно, если я надавлю на Грега и заставлю его вычесть проценты и пени за просрочку платежа из общей суммы. Даже если он этого не сделает, мне будет гораздо проще найти тысячу долларов, чем двадцать одну.
Рен встает из-за стола и несёт тарелку на кухню. Она почти ничего не съела, поэтому я забираю у неё посуду.
— Я уберу со стола. У меня сейчас тоже особого нет аппетита.
Рен останавливается перед окном и смотрит во двор. Она обхватывает себя руками, словно пытается утешить себя. Интересно, сколько раз за последние месяцы она стояла вот так, ожидая, что он уделит ей хоть немного внимания.