— Пожалуйста, — прошу я.
— Что пожалуйста, птенчик?
— Прикоснись ко мне, — требую я.
На этот раз он шлёпает прямо посередине, ударяя по обеим складочкам и клитору. Я стону и чувствую, что начинаю ускользать в пространство, где не существует ничего, кроме тех чувств, которые он заставляет меня испытывать.
Прежде чем ощущение начало ослабевать, он прикладывает вибратор к моему клитору. Я слишком возбуждена, и удовольствие почти болезненно. Я не могу соображать, сопротивляюсь его прикосновениям, делаю что угодно, лишь бы найти облегчение. Он держит игрушку на месте, а я стону и продолжаю молча умолять, а затем внезапно жужжание прекращается. Он отстраняется от меня, и начавший нарастать оргазм исчезает. Я хнычу.
— А плохие девчонки кончают? — спрашивает он.
— Нет, — отвечаю я. Я пока не готова уступить ему, и, как бы я не хотела его, я хочу посмотреть, к чему приведёт эта игра.
Он снова лезет в ящик, и я слышу, как открывается крышка. Я чувствую, как скользкая жидкость стекает по щели моей задницы, и пытаюсь вырваться. Его палец начинает кружить по моей дырочке между ягодиц, а другая его рука удерживает меня на месте.
— Ты моя. Моя игрушка, с которой я могу играть, когда захочу. Я не собираюсь трахать тебя сегодня вечером, но в тебе нет ни одной части тела, которая не принадлежала бы мне.
Я дрожу и поражаюсь, как то, чего я никогда не хотела делать раньше, звучит так возбуждающе. Когда я не двигаюсь, он снова начинает вводить смазку в мою задницу. Поначалу это похоже на вторжение, и я удивляюсь, как кому-то это может показаться приятным, но затем он добавляет второй палец и умудряется погладить что-то внутри меня, от чего по всему телу распространяются покалывания.
Я всхлипываю, когда он вытаскивает пальцы, но прежде, чем я успеваю передохнуть, я чувствую, как прохладный металлический предмет проталкивается мимо моего пучка нервов.
— Как ощущения? — спрашивает он, и я слышу желание в грубости его голоса. Осознание того, что я его возбуждаю, увеличивает моё возбуждение ещё больше.
Мой голос хрипит, когда я говорю:
— Наполненной.
Он снова шлёпает меня по заднице, заставляя пробку в моём входе тереться о канал.
— Я знаю, что ты хочешь, чтобы тебя трахнули. Я собираюсь жёстко взять тебя после того, как сведу тебя с ума. Ты можешь перестать играть в эту игру и дать мне то, чего я хочу.
Я облизываю губы.
— Да, папочка.
— Ммм, — мычит он. Он прижимает что-то тупое к моей киске. Я слышу тихий щелчок, а затем другой звук. — Этот вибратор намного больше. Я собираюсь трахнуть тебя этим, и я не разрешаю тебе кончать. Если ты это сделаешь, я трахну твой рот и оставлю эту тугую пизду без моего члена. Ты поняла?
— Да, папочка, я не кончу, — обещаю я и надеюсь, что смогу это сделать.
Он проскальзывает внутрь с помощью смазки, которой он смазал меня ранее. Гриффин, не теряя времени, вонзает игрушку глубоко, сильно и быстро в меня. Жужжание и полнота от пробки быстро доводят меня до предела. Когда он начинает энергично тереть мой клитор, я кричу:
— Стоп!
Я хнычу, когда нарастающий оргазм ускользает от меня.
— Хорошая девочка, — шепчет он.
Кровать опускается, когда он встаёт. Я слышу звук расстёгивающейся молнии. Его руки сжимают мои бёдра и переворачивают меня на спину.
— Я хочу видеть твоё лицо, когда я буду вгонять свой член в твою тугую киску. Смотреть, как твои глаза тускнеют, пока я использую твоё тело, чтобы кончить. Я хочу видеть, как твои сиськи подпрыгивают каждый раз, когда я погружаюсь в тебя.
Он притягивает меня к краю кровати и кладёт мои ноги на свои руки, чтобы я лежала на сгибе его локтей, в то время как его пальцы впиваются мне в бёдра. Его глаза сосредоточены на моей киске, когда он прижимает член к моему входу. Несмотря на то, что он обещал мне грубо и быстро, он медленно входит в меня.
— Оу, — стону я. Я думала, что ощущение сочетания вибратора и пробки насытили меня, но это было ничто по сравнению с этим.
Гриффин медленно вытаскивает и повторяет движения снова и снова. На этот раз медленно, но интенсивно. Мои ногти впиваются в ладони, пока пытаюсь продлить это ощущение как можно дольше.
Он наклоняется вперёд и всасывает один из моих сосков в рот, и крошечные искры вылетают из-под моих закрытых век.
— Ты пытаешься не кончить? — спрашивает он меня.
— Ты не говорил мне, что мне разрешено, — хриплю я.
Эта злая ухмылка появляется снова.
— Да, продолжай стараться.
— А что будет, если я не смогу? — спрашиваю я.
— Ничего, но я хочу, чтобы ты попробовала. Но ты не сможешь, — бросает он вызов.
Он знает меня достаточно, чтобы понять, что я не смогу устоять перед вызовом.
— Я попробую, — говорю я.
— Я сейчас тебя трахну.
Мои ноги прижаты к его бёдрам по бокам. Он врезается в меня так сильно и быстро, что изголовье кровати бьётся о стену.
Его глаза находят мои, и дистанция, которую мы установили в этой игре, исчезает. Я вижу все слова, которые мы отказываемся произносить. Его рот врезается в мой, и его поцелуи яростные и любящие, наполненны тоской и, да, любви. Не остаётся ничего, что бы не выражал его поцелуй.
Я знаю точно, без тени сомнения, что люблю Гриффина Хейла. Я также знаю, что это не будет иметь никакого значения. Мы оба одновременно кончаем, но освобождение приносит меньше удовлетворения, чем мне бы хотелось, поскольку процесс разрушения моего сердца уже запущен.
Глава 24
Гриффин
— Где шляется Хулио? — кричу я Чарли, выкатываясь из-под поднятого на домкрате грузовика, в котором я проверял тормозную трубку.
Мы работаем на износ уже больше года, с тех пор как у нас сломался подъёмник. Мы с Чарли поручили Хулио всю работу по ремонту тормозных систем. Мы оба ростом выше шести футов12 и громоздкие, а Хулио - около пяти футов десяти дюймов13 и худой как трость. Одному из нас всё ещё приходится лежать на специальной каталке, чтобы завершить работу. Это менее трудоёмкий процесс, чем пытаться маневрировать в ограниченном пространстве обеспеченном домкратом.