Все эти мысли проносятся у меня в голове, пока я запихиваю свои вещи в сумку. Мне показалось милым, что Гриффин освободил для меня полку в шкафу, но теперь мне хочется, чтобы все мои вещи по-прежнему были в моей сумке.
— Что ты делаешь? — спрашивает Гриффин с порога своей комнаты.
Я игнорирую его, не заботясь о том, что выведу его из себя. Совершенно понятно, что я делаю, и мне не хочется с ним разговаривать. Я уже вытерпела столько дерьма от мужчин Хейл, и больше не собираюсь с этим сталкиваться снова.
Гриффин входит в комнату и становится между мной и шкафом, из которого я беру одежду.
— Рен, я задал тебе вопрос.
— И я предпочитаю на него не отвечать. А теперь, пожалуйста, отойди, мне нужны остальные мои вещи.
— Рен, — говорит он тоном, звучащим как предупреждение.
Я оборачиваюсь. Мои волосы развеваются вокруг меня, и я тычу пальцем в лицо Гриффина.
— Не мешай мне. Я думала, ты перестал вести себя как придурок. Если ты не «нашёл то, что искал», то я уйду и продолжай свой поиск дальше.
К чёрту остальные вещи. Не то чтобы у меня была какая-то дизайнерская одежда. Я хватаю сумку с тем, что мне уже удалось запихнуть внутрь, и проталкиваюсь мимо него к выходу. Мои ключи лежат на стойке, и в кои-то веки моя машина не оставлена в другом месте.
Гриффин обходит меня и закрывает дверь, когда я начинаю её открывать.
— Может, подождешь минутку? Ты права, я повёл себя как засранец, но прежде, чем ты снова сбежишь, позволь мне хотя бы объяснить, что я имел в виду. Уверен, что ты не так всё поняла.
— Хорошо, пять минут, и ты не будешь пытаться помешаешь мне уйти? — Подстраховываюсь я. Язык моего тела по-прежнему агрессивен, но внутри себя я практически умоляю его дать мне объяснения.
— Пойдём со мной, — говорит он и берёт меня за руку. Вместе мы проходим в гостиную и садимся на диван.
Гриффин глубоко вздыхает, но не смотрит на меня.
— Я не хочу, чтобы ты шла на сеанс терапии.
Это застаёт меня врасплох. Я думала, он готов был на всё, чтобы Лиам прошёл реабилитацию. Я знаю, что с тех пор между нами многое изменилось, но не думала, что настолько. Всего неделю назад он стоял в стороне и позволял мне говорить Лиаму, что у нас есть шанс спасти наш брак, если он пройдёт курс реабилитации.
— Я так запуталась. Я думала, ты хочешь, чтобы я сделала всё, чтобы Лиам смог избавиться от зависимости, — говорю я. Я чувствую, как от напряжения собираются морщины на лбу.
Он медленно поднимает лицо, и я вижу, как внутри него разгорается война.
— Я люблю своего сына.
— Знаю, что любишь, — перебиваю я. Моё сердце разрывается от того, что я являюсь одной из причин, по которым он считает нужным сказать это. Всю свою осознанную жизнь он был сосредоточен на благополучии Лиама.
Его руки дрожат, и я понимаю, что то, в чём он собирается признаться, даётся ему с трудом.
— Я тоже обижен на него, — говорит он шёпотом. — Я терпел его мать, чтобы у него был шанс на нормальную семью. Потом воспитывал его в одиночку, когда она сбежала. Я никогда не задумывался о себе и о том, чего я хочу. Всё, что я делал - направлено на то, чтобы у него было всё, что ему нужно. Ни с кем не встречался, потому что для Лиама это было бы слишком большим потрясением, если бы ничего не вышло. В любом случае, я никуда не ходил, потому что у него всегда была тренировка или игра, на которую нам нужно было успеть. Я старался не злиться на него, потому что он не заслуживал безответственных подростков в роли родителей. А потом он женился на тебе…
Я киваю.
— Я всё испортила. Знаю, что он слишком многим пожертвовал ради меня, и теперь он обижается на меня за это. Может быть, если бы я не уговорила его остаться, хотя я не помню, чтобы я это делала, он бы поступил в колледж и не был бы в таком тяжёлом положении, и не стал бы ничего воровать у тебя. Ты сказал, что у него не было стипендии, но, возможно, он пошёл бы в муниципальный колледж и играл бы там.
Гриффин качает головой.
— Конечно, ты бы не стала отговаривать его от учебы. Я не сомневаюсь, что ты ждала бы его в тот первый год и свернула бы горы, чтобы присоединиться к нему. Единственной, кого отговорили от получения образования, кем манипулировали - это ты.
Моё сердце начинает учащённо биться, и его слова эхом отдаются в моих ушах.
— Нет, — возражаю я, не знаю почему. На самом деле в этом есть смысл.
— Он сказал, что хочет пойти. — Мне трудно сделать глубокий вдох. — Я знаю, что ты уже говорил мне об этом, но, наверное, я надеялась, что ты ошибаешься. И даже если бы ты был прав, было бы легче поверить, что он планировал уехать.
Его взгляд полный сочувствия и жалости, и, честно говоря, это выводит меня из себя. Может, я и была дурой, но мне не нужна ничья жалость.
— Может я просто была посмешищем для всех вас? Всё это время, пока ты убеждался, что я недостаточно хороша, ты, Лиам и Чарли просто смеялись надо мной за моей спиной?
Истерический смех вырывается наружу. Я больше не могу сидеть перед ним и начинаю ходить по комнате.
— Ты знал, что он мне изменял? Бедная, глупая Рен. Зачем он вообще на мне женился? Неужели всё дело в страховке моих родителей?
Я сжимаю рукой запястье со шрамами. Иногда, когда эмоции зашкаливают, я почти чувствую жжение и ожоги от порезов. Мой врач сказал, что это фантомная боль, но я думаю, что это страх, что я могу снова опуститься так низко. Я смогу сдержать чувства, из-за которых у меня появились шрамы.
Гриффин уловил мои движения. Он пересекает комнату и кладёт руки по обе стороны моего лица.
— Послушай. Я не знал, что он лгал тебе о стипендии, и не знал, что ты отказалась от неё, чтобы остаться с ним. Я всегда удивлялся, почему ты не уехала в колледж, но я верил, что ты любишь моего сына.