Я нервно запускаю руку в волосы.
— Если это тебя заводит, подожди, пока не увидишь мой сад весной.
Я сразу понимаю, что сказал не подумав. Её голова наклоняется вперёд, и она обхватывает руками себя. И снова в комнате становится тесно. Мне не нужно было говорить эти слова, мы оба знаем, что её не будет здесь, когда наступит весна.
Рен откашливается.
— Тебе придётся прислать мне несколько фотографий. Я уверена, что он прекрасен.
Положив руки на её бедра, я разворачиваю её. Она зажата между мной и стойкой. Её руки лежат на моих бицепсах, и мы просто стоим вместе. Смотреть на неё больно, но я знаю, что слишком скоро мне будет не хватать этой боли.
— Если бы в этом мире была одна вещь, которая могла бы быть только моей, это была бы ты.
Её пальцы сжимаются на моих руках.
— Может быть, когда-нибудь, нам не придётся жертвовать своим счастьем ради других.
Я поднимаю руку и обхватываю её лицо. Мой большой палец скользит по её щеке, помогая мне запомнить каждую черту её лица. Я хочу выжечь каждую её частичку в своей голове, потому что знаю, что никогда её не забуду. Я не скажу ей этого, потому что, хоть моя жизнь кардинально изменилась, я люблю её так сильно, что надеюсь, что после меня у неё кто-то появится.
— Я не собираюсь учиться готовить, — говорит она, облегчая тяжесть между нами.
Я делаю шаг назад и возвращаюсь к готовке. Она следует моему примеру, когда мы нарезаем, и обжариваем ингредиенты. Когда пришло время засунуть наш шедевр в духовку, она спрашивает:
— Где ты научился готовить?
Конечно, она знает, по крайней мере, часть моей истории с родителями. Лиам вырос, не зная своих бабушку и дедушку с обеих сторон, и я думаю, он рассказывал ей о них за семь лет, что они были вместе. Если бы он этого не сделал, она могла бы услышать это из городских сплетен. Мои родители были заядлыми пьяницами. Когда я рос, из-за их скандальных поединков, когда они оба были пьяны, копы приезжали к нам домой, по крайней мере раз в месяц.
— Меня научила Долорес, — наконец отвечаю я ей. — Она сказала, что мне нужно двигаться вперёд и дать Лиаму дом, которого у меня нет, и она подскажет мне, как это сделать. К тому времени, когда он учился в старшей школе, он обычно был слишком занят, чтобы ужинать дома, но когда он был моложе, я был настоящей домохозяйкой.
Рен смотрит на свою одежду, забрызганную соусом, и на её щеке полоса от соуса.
— А между тем я выгляжу так, будто пыталась искупаться в соусе для пасты. Я приведу себя в порядок, прежде чем он будет готов.
— Хорошо, а я накрою на стол. — Я вытираю соус с её лица и облизываю палец. — Вкусно, — говорю я.
Я просовываю руку ей в джинсы и ищу клитор, потирая его, пока не нащупываю, как под моим прикосновением набухает её пучок нервов. Она уже мокрая, так что я могу засунуть два пальца глубоко в её киску и дать ей представление о том, как сильно я планирую её трахнуть после ужина. Я вижу, что завёл её и резко высвобождаю пальцы. Сунув пальцы в рот, я облизываю их.
— Но ты вкуснее.
Она издаёт тихий стон, и мне хочется ещё больше её дразнить. Я наклоняюсь к её уху.
— Я планирую съесть тебя на десерт. Я буду доводить тебя до оргазма снова и снова, пока ты не станешь умолять меня разрешить тебе кончить.
Рен дрожит.
— Откуда ты знаешь, может я пойду и помогу себе сама в душе?
Я хватаю её подбородок рукой.
— Если ты прикоснёшься к тому, что принадлежит мне, без моего разрешения, я отшлёпаю твою пухлую задницу, и ты вообще не сможешь кончить. — Она надувает губы, и я не могу устоять перед желанием поцеловать её полные губы. — Будь хорошей девочкой, и сегодня вечером я заставлю тебя чувствовать себя так хорошо, что никто никогда не сможет повторить то, что я могу с тобой сделать.
Она вытягивается на цыпочках и целует меня в щеку.
— Ты уже это сделал, — шепчет она, прежде чем выбежать из комнаты.
***
Я слышу, как включается душ, и спешу создать романтическую атмосферу для нас двоих. Я избегал подобных случаев, потому что боялся, что из-за этого будет труднее позволить ей уйти, когда придёт время. Её слова, произнесённые шёпотом, дали мне понять, что уже слишком поздно. Если это закончится - когда это закончится - я поправляюсь, будет чертовски больно. Неважно, сегодня вечером или через две недели. Ничто из того, что я могу сделать, не смягчит удар.
Поэтому вместо этого я решаю жить без сожалений. Если я не покажу ей, что я чувствую, это не спасет никого из нас от горя, которое, как мы оба знаем, приближается. Моя единственная надежда сейчас состоит в том, что воспоминания, которые мы создаём сейчас, сохранятся до конца моей жизни.
Могу легко сказать, что впервые в жизни я расстраиваюсь из-за того, что не забочусь о таких вещах, как посуда и сервировка. В моём шкафу есть набор разной посуды, которую я купил по мере необходимости в местном комиссионном магазине. Я нахожу две тарелки примерно одного цвета, вилки одинакового размера и несколько свечей, о покупке которых я даже не помню. С помощью телефона я нахожу плейлист с рок-балладами и подключаю его к колонкам Bluetooth. Возможно, это не так романтично, как классика, но, по крайней мере, я не засыпаю. Сон во время свидания не является определением романтики для большинства женщин.
Возможно, следующий парень, с которым она будет в отношениях, подготовится получше и сможет приготовить ей романтический ужин, не начиная с ссоры, потому что он боится её потерять. Даже просто позволив этой мысли проникнуть в мой разум, я сжимаю кулаки. Каждый инстинкт хочет кричать, что она моя, и убедиться, что каждый мужчина вокруг это знает. Хуже всего то, что тёмная часть меня хочет, чтобы Лиам узнал об этом, хотя бы по одной причине, чтобы положить конец любым его мыслям о её возвращении.
Таймер звонит в тот момент, когда включается фен. Думаю, у меня будет достаточно времени, чтобы приготовить салат до того, как она закончит. Я роюсь в холодильнике в поисках ингредиентов для салата, когда слышу стук в дверь.