Усилив хватку ровно настолько, чтобы привлечь её внимание, я спрашиваю:
— Не расслышал?
— Да, папочка, — тихо говорит она.
Моя свободная рука скользит по округлости её задницы, и её пальцы крепче сжимают перила, пока она пытается оставаться на месте.
— Ммм, хорошая девочка, — хвалю я, когда мои пальцы флиртуют с подолом её юбки.
— Ты мокрая для папочки?
— Почему бы тебе самому не проверить? — Она насмехается.
Я шлёпаю её по заднице и чувствую, как дрожит её тело.
— Я собираюсь, но ты не издашь ни звука.
Снова просунув руку под подол её платья, я провожу пальцами по гладкой коже её бедра и приближаюсь к теплу её киски. Я провожу пальцами по её обнаженной заднице. Продвигаясь вперёд, я обнаруживаю крошечный клочок ткани, приютившийся между её попкой.
Оттянув стринги в сторону, я слегка поглаживаю её киску и чувствую нежную кожу.
— Ты сделала эпиляцию, птенчик? — Пробормотал я, касаясь её тёплого местечка.
— Да, папочка, тебе нравится? — Она прижимается задницей к моему члену, проводя моими пальцами по её киске.
— Я сказал тебе молчать, — отчитываю её. Просунув ногу, я раздвигаю её ноги на ширину плеч. Как только она оказывается в нужном мне положении, я шлёпаю её по мокрой пизде.
Она громко вдыхает, но прикусывает губу, чтобы не издавать лишних звуков. Поскольку я знаю, что ей нравится грубое обращение, я снова шлепаю её, прямо по клитору. Её голова ложится на моё плечо, а костяшки пальцев белеют от того, как сильно она вцепилась в перила.
— Хочешь знать, для чего тебе эта ночь?
— Да, пожалуйста, скажи мне, — умоляет она.
Я щипаю её клитор, и она дрожит в моих объятиях.
— Почему ты не сняла обручальное кольцо? — Спрашиваю её.
Она теребит кольцо.
— Не знаю. — Её лоб морщится, и я вижу, что она не подумала об этом.
Необходимость отметить её одолевает меня, и я кусаю место, между плечом и шеей, а затем ставлю засос.
— Все эти мужчины смотрели на то, что принадлежит мне, пока ты танцевала. Они пойдут домой и будут дрочить, а в голове у них будут крутиться мысли о тебе. Мой сын надел кольцо на твой палец. Завтра мне придётся сидеть и смотреть, как вы двое обсуждаете свой брак, и, возможно, даже потерять тебя, если он убедит тебя дать ему ещё один шанс. Но сегодня ты моя. И завтра, пока ты будешь сидеть там, ты не сможешь забыть эту ночь. Я буду трахать тебя так сильно, что ты будешь чувствовать меня несколько дней.
— Здесь? — Пискнула она.
— М-м-м. Мы начнём здесь. Все мужчины вокруг будут знать, что эта киска принадлежит мне, что я могу гладить её, лизать и трахать, когда захочу. Потом мы поедем в отель, где я буду брать тебя снова и снова, пока усталость не лишит меня сил двигаться. — Я не говорю ей, что претендую и на её сердце, потому что по тому, как она смотрит на меня, вижу, что оно уже моё. Надеюсь, она знает, что моё сердце принадлежит ей, но, если я скажу это вслух, она навсегда останется моей. Такова она. Я не могу попросить её дать мне вечность, потому что Лиам всегда будет между нами.
—Ты будешь хорошей девочкой для папочки и позволишь мне потрогать твою тугую киску. И как только я пойму, что ты уже мокрая и готова для меня, я трахну тебя. Прямо здесь, где любой может поднять глаза и увидеть. Это будет хорошей практикой для тебя, когда ты будешь сидеть напротив моего сына и пытаться притворяться, что твоя пизда не пульсирует от того, что тебя трахали всю ночь.
— Да, пожалуйста, — умоляет она.
Вместо того, чтобы наказать её за то, что она снова заговорила, не назвав меня папочкой, я решаю, что она достаточно долго терпела. Я ввожу в неё два пальца и быстро возбуждаю её. Без какого-либо давления на клитор она извивается, получая достаточное трение, чтобы захотеть большего, но недостаточно, чтобы кончить. Я добавляю третий палец, чтобы растянуть её, зная, что она всё равно будет гореть, когда я вгоню свой огромный член в её крошечное тело.
Краем глаза вижу, что мы привлекли внимание пары, которая целовалась, когда мы только подошли сюда.
— За нами наблюдают, — говорю я ей и поворачиваю её голову, чтобы она могла видеть.
Рен ахает, но я не отпускаю её. Моя рука, лежащая на её горле, спускается вниз, где я сжимаю её грудь сквозь атласный материал платья.
— Как насчёт того, чтобы устроить им шоу?
Поворачивая голову, она смотрит мне в глаза. Я вижу намёк на страх, но также интригу и желание.
— Ты этого хочешь?
— Я получаю удовольствие от того, что за мной наблюдают. Я никогда не поделюсь тобой, но знать, что кто-то хочет получить то, что принадлежит мне, очень сильно меня заводит.
— Тогда, как ты и сказал. Я твоя. Используй меня, как хочешь, папочка.
Я стону, слыша, как она полностью подчинилась моей воле.
— Очень хорошая девочка.
Моя рука поднимается вверх по её груди и снимает с плеча одну из тонких бретелек платья. Так, как я и предполагал, когда предложил ей этот изящный наряд, она надела его без бюстгальтера. Её грудь открыта для любого, кто захочет посмотреть на нас. Мы стоим в тени, так что, возможно, они не смогут увидеть нас достаточно хорошо, если будут на танцполе, но пара, наблюдающая за этим из-за стола, может рассмотреть очертания её груди и то, как напрягается её сосок, когда я его пощипываю.
Убирая руку с её киски, я расстёгиваю ремень и опускаю молнию. Я несколько раз сильно прижимаю свой член к её дырочке, прежде чем войти в неё одним сильным толчком. Я глажу её клитор, вбивая свой член в её влажное нутро. Её юбка задирается, ещё больше обнажая её для любого, кто захочет посмотреть.
Я оглядываюсь на пару и вижу, что женщина скользнула под стол и взяла член своего любовника глубоко в глотку. Он наблюдает за нами горячим взглядом, прижимая её голову вниз, пока она скачет вверх-вниз на его члене.
— Он хочет тебя, — говорю я ей и сдвигаю с плеча вторую лямку. Одной рукой я энергично тереблю её клитор, а другой попеременно щиплю её соски, пока они оба не становятся твёрдыми как камни.