Закатив глаза, я сажусь напротив неё и беру чашку кофе, которую она пододвигает мне.
— Возьми булочку, дорогая, и поболтай со мной немного. Я хочу услышать, как продвигаются дела с красавчиком, с которым ты спишь.
— Долорес! — Я прищуриваюсь, глядя на неё. — А были ли вообще проблемы с термитами?
Она пожимает плечами.
— Возможно. Честно говоря, в таком старом доме, как этот, обработка в любом случае не помешает.
— Ты манипулировала мной, — обвиняю я.
Долорес смеётся.
— Это было для твоего же блага. Вы двое слишком упрямы, и кому-то нужно было немного подтолкнуть вас, чтобы дать шанс вашим отношениям.
Я вздыхаю.
— Однако это невозможно, у нас с ним ничего не получится.
Она качает головой, её бронзовые кудри подпрыгивают при движении.
— Это невозможно, только если ты так решишь. Единственное, что ты не сможешь избежать - это смерть. Всё остальное мелочи.
— Возможность потерять сына - это не мелочь. Я не могу быть причиной того, что Лиам его возненавидит.
Она похлопывает меня по руке.
— У Лиама тоже есть выбор. Он может быть выше и поступить так, как будет лучше для всех. У него был шанс с тобой, но он его упустил.
— Да, но это не имеет значения. Мы не собираемся ему об этом рассказывать. Когда Лиам вернётся домой, между нами с Гриффином всё будет кончено.
— Тогда что ты собираешься делать?
— Я собираюсь уехать. Мне не за что тут больше держаться. Мой брак распался, моих родителей больше нет, а моя бывшая лучшая подруга ждёт ребёнка от моего мужа. Для меня будет лучше переехать в другое место и начать всё сначала.
Она цыкает на меня.
— Вот так просто? Ты собираешься сдаться без боя?
Я пожимаю плечами.
— Может, я устала бороться.
— Знаю, дорогая, но разве ты не предпочла бы бороться и сохранить что-то стоящее, вместо того чтобы отступить?
— В том, что мне предстоит сделать, нет ничего лёгкого, но так будет лучше для Гриффина. Это и есть любовь, верно? Мне нужно выбрать Гриффа, даже если он выберет Лиама.
— Нет, милая, тебе нужно выбрать себя. Кто бы или что бы ни делало тебя счастливой, выбирай это, — советует она.
— Разве это не эгоистично?
Долорес одаривает меня понимающей улыбкой.
— Нисколько. Это забота о себе. Ты не можешь любить кого-то, если внутри тебя пустота.
Я беру список со стола.
— На этой ноте я пойду выполнять твои поручения, потому что самые пустые вещи здесь - это твои шкафчики. Считай это моим гражданским долгом, который не позволит тебе снова кататься на велосипеде.
— Я ездила только в аптеку, — возражает она.
— Ты пыталась заехать в аптеку. Я слышала, что ты наехала колесом на камень и чуть не снесла почтовый ящик Джонсонов.
— Пф. Тебе рассказала моя внучка? Я взрослая женщина. Мне уже восемьдесят два года, и мне не нужно, чтобы ты возилась со мной, как с маленьким ребёнком.
— Я могу вернуться сюда. Мне не нравится, что ты остаёшься совсем одна в этом большом доме, — говорю я.
— Теперь ты говоришь, как мой сын. Со мной всё в порядке, дорогая. Ты можешь не волноваться, твой жеребец забрал мой велосипед. Он сказал, что его нужно починить, но не думаю, что он собирается мне его возвращать, — ворчит она.
— На него это похоже. Просто позвони мне, если нужно тебя куда-нибудь отвезти. Ты знаешь, что я это сделаю, — говорю я ей.
— И ты знай, что здесь у тебя всегда есть дом. Сейчас я хочу, чтобы ты осталась с Гриффином. Может быть, всё получится.
Я достаю ключи из кармана толстовки.
— Думаю, ты более оптимистична, чем я. Я скоро вернусь.
***
Я стою в очереди в аптеке, чтобы забрать лекарства для Долорес. Передо мной стоят несколько человек, поэтому я играю в телефоне, пока жду своей очереди. Знакомый голос заставляет меня поднять глаза.
— А есть аналог? — Я вижу Одри, которая разговаривает с мистером Фелпсом.
— Извини, Одри, у нас в аптеке есть только оригинал этого лекарства. — Сообщает он ей.
Человек за её спиной начинает раздражаться.
— Так вы покупаете их или нет? Некоторые из нас торопятся.
Она оглядывается назад, и я пытаюсь слиться с толпой, чтобы она меня не заметила.
— Мне придётся вернуться, — бормочет она и ставит большую бутылку на пол.
На секунду я испытываю к ней симпатию, но потом вспоминаю, что она носит ребёнка моего мужа. Она отходит от очереди, но мне не повезло избежать с ней разговора. Одри останавливается возле меня.
— Ты говорила с ним?
Моя челюсть сжимается.
— Ты серьёзно спрашиваешь меня, говорила ли я со своим мужем?
Её рука опускается на живот.
— Слушай, я знаю, что ты на меня злишься. Ты мне тоже не нравишься, но мой ребёнок не виноват, и Лиам - его отец.
Я усмехаюсь.
— Что я тебе сделала? — Этот вопрос не давал мне покоя с тех пор, как я узнала, что именно с ней у Лиама был роман.
— О, да ладно, ты знала, что Лиам мне нравился ещё в старшей школе. Я думала, что просто подожду, пока вы разойдётесь, и у меня будет шанс. Я не ожидала, что ты выйдешь за него замуж. Ты должна была уехать из этого города, Рен. Так почему не уехала?
— Не имеет значения почему. Важно лишь то, что я осталась, а ты решила охотиться на моего мужа. Я не виню тебя за интрижку. Он женился на мне, а не на тебе, но я виню тебя за то, что ты разрушила нашу дружбу.
Одри закатывает глаза и начинает отворачиваться.
— Какую дружбу? Я оставалась рядом с тобой ради него.
Я качаю головой.
— Всё то время, что мы провели вдвоём, что это тебе дало?
Она лениво потирает свой живот.
— Мы всегда говорили о Лиаме.
— Так вот в чём дело, ты продолжала со мной тусоваться ради разговоров о моём муже? — недоверчиво спрашиваю я.
Она пожимает плечами.
— Вы были так молоды, когда поженились. Такие браки обычно заканчиваются разводом.
— Ого, мой муж ещё глупее, чем я думала. — Я еле сдерживаю в себе истерический смех от абсурдности этой ситуации.