— Она бы так не поступила.
Я поднимаю бровь.
— Удивительно, что измена может сделать с отношениями.
Его глаза сужаются.
— Вам вдвоём было очень комфортно в компании друг друга на том сеансе терапии. Заставляет меня задуматься, что ещё изменилось за то время, пока меня не было.
Я начинаю нервничать. Рен может вернуться домой в любую минуту, и я хочу, чтобы Лиам ушёл до того, как она подъедет к дому. Не потому, что меня волнует, узнает ли он, сейчас - это не главная причина. Просто потому, что я не хочу, чтобы она имела с ним дело. Я хочу написать ей, чтобы она пока не приезжала, но не понимаю, как я смогу это сделать, когда он так пристально наблюдает за мной.
— Если тебе есть что сказать, выкладывай. То, как мы общаемся, может показаться неправильным, но это даже близко не стоит с тем дерьмом, которое ты устроил.
Машина Рен уже давно немного дребезжит и я как раз собирался заняться этим на днях. Она должна быть в идеальном состоянии, учитывая, что мужчина, за которого она вышла замуж, работает в мастерской. Но, как и во многих других вещах, касающихся её, Лиам не обращал на это ни малейшего внимания.
Я закрываю глаза, когда слышу первый намёк на то, что её машина едет по дороге. Она останавливается по другую сторону от моего пикапа.
Она начинает со мной разговаривать, прежде чем обойти машину, поэтому не видит нас.
— Я так чертовски устала. Долорес заставила меня бегать по всему городу. Мне действительно нужно найти способ заблокировать шоу «В ожидании конца света» в её телевизоре. Клянусь, она теперь запасается всем необходимым, ведь уверена, что он скоро наступит. Я захватила кое-что для нас в продуктовом магазине, в который она меня отправила. Долорес дала мне рецепт и клянётся, что даже я не смогу его испортить.
Таймер обратного отсчёта, висящий над нашими головами, уже близится к нулевой отметке. Времени у нас нет, взрыв неминуем.
— Рен, — задыхаюсь я, произнося её имя, — Лиам здесь.
Она обходит грузовик и встаёт рядом со мной. Я знаю, что она сделала это бессознательно, но это явный признак того, что наши отношения изменились. Ведь её первой мыслью было обратиться ко мне в поисках защиты.
Её руки сцеплены перед собой, словно в молитве.
— Почему ты не в реабилитационном центре?
Поведение Лиама полностью меняется. Я ещё раз взглянул на мужчину, с которым она имела дело слишком долго, и понимаю, как она напугана. Не раздумывая, я обнимаю её и прижимаю к себе.
Уголок его губы изгибается в усмешке, когда он обращается к ней.
— Я тебе не дал, так ты решила попробовать с моим отцом, да?
Она уткнулась лицом в мои рёбра и сжала в кулаках мою рубашку. Я чувствую, как она делает пару глубоких вдохов, что бы прийти в себя, прежде чем отпускает меня. Её плечи расправляются, и она прямо на глазах становится стойкой, воинственной женщиной. Я невероятно горжусь ей и в тоже время мне грустно от таких метаморфоз. Ведь ей не должно требоваться столько храбрости, что бы просто поговорить с собственным мужем.
— Ты отвратителен, как и всегда. Почему ты здесь? — В её зелёных глазах почти нет эмоций. Они по-прежнему прекрасны, но холодны и безжизненны, как мутное стекло.
Лиам раскидывает руки в широком жесте.
— Я? Почему я в доме собственного отца? Главный вопрос, почему здесь ты?
Рен открывает рот, будто собирается ответить, но тут же закрывает его. Она поворачивается ко мне, и я знаю, что она сдерживается только из уважения ко мне.
— Сынок, — говорю я, чтобы привлечь его внимание. — Тебе лучше уйти.
Рен громко вздыхает, и Лиам смеётся.
— Это смешно. Ты отправляешь меня на реабилитацию, чтобы что? Покувыркаться дома с моей женой?
Она качает головой. Её кулаки крепко сжаты по бокам, и она практически дрожит от ярости.
— Я не твоя жена. Больше нет.
Прежде чем я успеваю среагировать, он бросается вперёд и хватает её за руку. На пару секунд я застываю в шоке. Не знаю, чему я удивляюсь, но каждый его поступок противоречит всему, чему я учил его всю жизнь. Он явно не стал тем мужчиной, которым я хотел его воспитать.
— В течение нескольких месяцев ты просила моего внимания. Бросалась на меня каждый раз, когда я приходил. Разве ты всё ещё не жаждешь моего члена? Пойдём со мной домой, и мы будем мириться весь остаток дня.
— Уже слишком поздно для этого. Отпусти меня. — Рен упирается каблуками в землю, пытаясь вырвать свою руку из его хватки.
Наконец, я прихожу в себя и хватаю его за запястье, сжимая до тех пор, пока он не отпускает её. Инерция заставляет её отшатнуться назад, но я слишком медлителен, чтобы успеть схватить её. Она падает назад, ударяясь руками и задницей о камни на подъездной дорожке.
Я без промедления бросаюсь к ней. Сажусь на корточки, беря её руки в свои, и морщусь, видя разодранные ладони с впившимися в кожу камнями.
— Ох, птенчик, — вздыхаю я и пытаюсь убрать несколько камней.
Тем временем Лиам бросается на меня, сбивая с ног. Рен отшатывается и ползёт в противоположную сторону на раненых руках.
Он начинает избивать меня ещё до того, как она оказывается на безопасном расстоянии. Лиам дико размахивает кулаками, едва задев край моей челюсти.
— Ты трахаешь мою жену, не так ли? Что, в городе не хватает шлюх, в которых ты можешь вставить свой член?
Я не отвечаю ему, потому что не хочу говорить о Рен так же, как он. Моё молчание злит его ещё больше, и он наносит мне сильный удар в живот, выбивая воздух из моих лёгких.
— Блядь, скажи что-нибудь, — кричит он и бьёт меня кулаком по лицу, разбивая мне губу. Я чувствую на губах привкус меди.
Я поднимаю руки вверх не в попытке защитится, а просто чтобы предотвратить ещё один удар по лицу.
— Прекрати, — говорю я так спокойно, как только могу. — Лиам, это не то, о чём ты думаешь.
Он опускает руки, но в позе всё ещё сквозит напряжение.