Улыбка расплывается по моему лицу, и я кладу руки на свой всё ещё плоский живот.
— Я так долго хотела тебя, — шепчу я.
— Отрицательный? — спрашивает Хэтти.
— Почему ты так думаешь? — спрашиваю я и бросаю тест в сумочку. Не знаю почему, но я чувствую необходимость сохранить его на какое-то время.
Она пожимает плечами.
— Ты выглядишь счастливой.
Я не могу сдержать улыбку, которая расплывается по моему лицу.
— Я счастлива, потому что беременна. Я давно хотела ребёнка. Хоть я буду воспитывать его одна, я очень хотела его.
Хэтти кивает.
— Ну, тогда я буду самой лучшей двоюродной тётей на свете. Она отворачивается от меня, и я вижу, как она пытается украдкой вытереть единственную слезинку. — Гораздо лучшей, чем я была для тебя, — говорит она шёпотом.
Я протягиваю руку, и она берёт её.
— Больше не надо оглядываться назад. Это счастливый день. Наша семья снова становится больше.
Ещё одна слеза скатывается по её лицу, но она улыбается мне.
— Я так рада.
Она хватает телефон и набирает номер.
— Что ты делаешь? — Я спрашиваю.
— Пришло время мне согласиться встретиться с Кларком, этим другом-юристом. Если ты можешь быть смелой и смириться с тем, что ты мать-одиночка, возможно, пришло время мне перестать защищать себя от боли, снова сблизившись с кем-то.
***
После того как Хэтти позвонила Кларку, которого я мысленно называю "Человек-загадка", он, конечно же, ухватился за возможность провести с ней время. Я в восторге, потому что с того момента, как мы узнали, что я беременна, она не давала мне покоя. Честно говоря, это я скоро стану матерью, но она определённо выигрывает титул курицы-наседки.
Без её навязчивого присутствия я могу вздохнуть и начать думать о том, что собираюсь сделать. Я не придумала ещё, как рассказать ей о Гриффине. До сегодняшнего дня мне казалось, что это не обязательно. Я имею в виду, что всё кончено, и что, если она думает, что моё сердце разбито из-за того, что мой брак разрушен. Что толку говорить ей, что на самом деле я расстроена тем, что ушла от своего свёкра?
Энергетик помогает от головокружения, и моя тошнота на данный момент прошла. Я решаю, что прогулка до пляжа поможет мне коё-что обдумать. Запах океана доносится до меня задолго до того, как я вижу залив. Это всего лишь полмили ходьбы от её квартиры. Белый песок выглядит таким нетронутым. Через пару месяцев этот пляж будет заполнен туристами, ищущими солнца и прибоя. Сейчас же здесь всего несколько человек, лениво прогуливающихся по белому пляжу.
Я взяла с собой полотенце, и разложила его на месте, подальше от людей. Сняв обувь, я зарываю пальцы ног в песок. Ещё зима, и, хотя весна уже приближается, песок всё ещё прохладный.
Когда я смотрю на прибой, накатывающийся на пляж, мои проблемы кажутся не такими уж большими. Возможно, сейчас это трудно понять, но мне просто нужно позволить некоторым вещам происходить так, как должно произойти.
Прежде чем мои мысли стали слишком философскими, у меня звонит телефон. Я вытаскиваю его из сумки, которую взяла, чтобы прийти сюда. Мой телефон лежит рядом с пачкой крекеров и бутылкой воды.
Звучит песня «I kissed a girl» Кэти Перри, и я закатываю глаза.
— Бесс, ты сменила мой рингтон?
Она хихикает.
— Это всего лишь предположение, маленький Отступник.
— Ты опасная женщина, — поддразниваю я.
— Э-э, — начинает она, и я начинаю смеяться. Это один слог, но звучит так зловеще.
— Почему мне становится страшно?
Я слышу, как она вздыхает, и теперь я начинаю волноваться, возможно она так вздыхает, прежде чем что-то сказать мне плохое.
— Бесс, что-то случилось с Долорес?
— Нет, ох, нет. Прости, я королева драмы. Возможно, это хорошая новость, я не знаю.
Я заставляю себя разжать челюсть.
— Если это не так важно, как насчёт того, чтобы наконец-то сказать мне, пока мне понадобились лекарства от высокого кровяного давления?
— Я на работе, и ко мне пришел Чарли, — начинает она.
— Это не новость, Бесс. Сегодня среда, сегодня вечером там будут студентки.
Чарли почти так же привлекателен, как Гриффин. Это несправедливо. У этих молоденьких студенток нет ни единого шанса.
— Да, возможно, именно это и привело его в бар, но я слышала, как он разговаривал с Донованом. Гриффин уехал вчера вечером.
Теперь моя очередь сделать глубокий вдох. Я, конечно, хочу знать, куда именно, но мне нужно это прекратить. Он либо бегает за Лиамом, либо, не дай бог, ищет развлечений в том клубе. Я надеялась, что он хоть немного скучает, но, возможно, я не стану рассказывать ему о ребёнке. Как только эта мысль приходит мне в голову, я отбрасываю её. Он отличный отец, и я знаю, что не могу скрыть это от него, но сначала я должна встать на ноги. Он заслуживает того, чтобы быть частью жизни ребёнка, но ему не обязательно вмешиваться в мою беременность.
— Я ничего о нём не слышала, — говорю я.
— Чертовски плохо, девчонка.
— Почему? Это моя беременность, и я могу справиться с ней сама и так, как будет лучше для меня, — киплю я. Чёртовы гормоны беременности. На прошлой неделе, или около того, я была такой раздражительной и нервной.
— Твоя что? — На том конце трубки наступила гробовая тишина. Кажется, она сейчас даже не дышит.
— Хм, да, и мне только что пришло в голову, что ты совершенно этого не знала, поскольку я сама узнала только сегодня утром, а это значит, не надо рассказывать мне о Гриффине. Но я просто не хочу знать о нём ничего. Он отпустил меня. Чёрт, он неделями настаивал на том, что, когда Лиам выйдет из реабилитационного центра, мне нужно будет уехать, и я так и сделала. Меня нет.
— Ладно, беременная, помолчи хоть секунду, ладно? Гриффин едет во Флориду. У меня есть всего минута до того, как Донован найдёт меня, прячущуюся в кладовке. Я так понимаю, он не знает?