Почему я не могу просто взять и перестать смотреть на неё, как на самого желанного человека в мире?
Почему жажду переломать руки когда-то лучшему другу, чтобы больше не смел прикасаться к ней, чтобы забыл, как ощущается её тело?
Он ещё и спит с ней, наверное…
Стискиваю зубы и плавлюсь от душераздирающей боли.
Впервые в жизни я не знаю, как поступить правильно.
Как просто взять и выбросить из головы?
Как перестать болеть ею?
Телефон пиликает, но я не сразу смотрю на экран, уверенный в том, что это снова Дашка, а когда вижу незнакомый номер, удивляюсь.
- Слушаю, - отвечаю уставшим голосом, потому что от нахлынувших воспоминаний снова пропустил боль через себя, снова испытал её.
- Добрый день. Я врач реанимационной помощи, звоню сообщить вам, что ваша возлюбленная попала в автокатастрофу. В настоящий момент её увезли в реанимацию. Ваш номер был последним, на который звонила девушка.
Твою мать!
Рычу себе под нос от злости и сжимаю руки в кулаки.
Даша попала в аварию из-за меня?
Я должен был ответить на её звонок. И вроде бы прошло не так много времени с того момента, как я скинул её вызов.
Гляжу на экран монитора и понимаю, что больше часа просидел, утопая в мыслях о прошлом.
- Говорите адрес. Я сейчас приеду.
Подскакиваю с кресла и вылетаю из кабинета.
Какая же она глупая девчонка!
Глава 7. Лера
- К-как отказано? – взволнованно спрашиваю, когда мужской тягучий голос в трубке сообщает, что меня передумали брать к конкурентам.
А ведь сами позвонили радостные, когда получили моё письмо!
- Тут, Валерия, произошла накладка. Журналист, на место которого мы планировали вас поставить, передумал увольняться. В общем, мы больше не нуждаемся в вас. Всего доброго.
Мужчина говорил слишком скованно, старался тараторить, словно я могла сбить ему весь настрой. К горлу подкатывает ком.
И что же мне теперь делать?
Я уже сказала Вересову, что хочу написать заявление на увольнение.
Не он ли постарался?
Уж слишком нелепо звучали все эти отговорки о том, что место было, но таинственным образом исчезло.
- Лерка, ты почему увольняться решила? – подскакивает к моему столу Таня.
Она ведь не знает, что наш новый босс – моё прошлое. Если этой болтушке станет известно, что он отец моих детей, то новости быстро дойдут до Дмитрия. Надо сказать маме, чтобы держала язык за зубами.
- Да как-то не складываются у нас отношения с новым боссом, - покачиваю головой я.
В кабинет входят работники и напоминают о том, что теперь мы ещё будем сидеть под камерами, как крысы лабораторные, за которыми нужно наблюдать.
Таня тушуется и спешит вернуться за свой стол. Коллега начинает разговор с пришедшими специалистами, заигрывая с одним из них. Слышу, как она посмеивается, но утопаю в своих мыслях.
Зачем Вересову держать меня в редакции, если он не знает о детях?
Думаю, что следует пока притормозить с заявлением и заняться работой над статьёй. Вадим ведь тоже пообещал мне помочь с работой. Может, у него что-то получится? А нет, так попробую сменить род деятельности, хотя последнее делать мне совсем не хочется. Я живу своей работой.
- А мы и книжку можем написать, - звонко хохочет Таня. – Если захотите. Про такого красавца грех не написать историю.
Я оборачиваюсь в сторону коллеги и кривлю губы. Уж слишком откровенно она флиртует с каждым симпатичным мужиком, позволяющим делать это. А ведь могла просто уже повысить свою самооценку и найти нормального.
«Рядом с тобой круги нормальный нарезает, а ты от него бегаешь», - упрекает меня совесть голосом мамы.
Нарезает.
И что дальше?
Что я теперь должна делать?
Сразу бросаться ему в объятия и ставить штамп в паспорте?
- Лер, ты слушаешь, что рядом с тобой происходит? – зовёт Таня, и я вздрагиваю, поглядывая на неё.
- А что происходит?
Кроме твоего нелепого флирта…
Ребята сказали, что им нужно бумаги у босса подписать, можешь сходить?
Таня хлопает глазками.
Я встаю из-за стола, беру бумаги, которые мне суёт один из парней и выхожу, а потом понимаю, что из-за своих размышлений повела себя, как девочка на побегушках.
Вообще-то, они наёмные рабочие, должны сами таскаться с бумагами.
Я-то тут причём?
И Танька ещё… удружила.
Не хотелось бы мне снова заходить к Вересову.
Вот только бумаги уже взяла, и как-то некрасиво назад возвращаться.
Ругаюсь себе под нос, приближаясь к кабинету бывшего, но постучать не успеваю. Я едва отшатываюсь от двери, когда она распахивается. Вересов хватает меня за локти и тянет на себя.