Разгрузка проходит быстрее, чем я ожидаю. Квартира просторная, с высокими потолками и большими окнами, но чувствуется, что в ней давно никто не живёт. Запах старой мебели смешивается с ароматом увядших цветов, которые забыли выбросить съёмщики.
Пыль лежит толстым слоем на подоконниках, и когда солнце прорывается сквозь тучи, в воздухе танцуют мелкие пылинки. Паркет скрипит под ногами, а в углах притаились паутинки. Я помогаю ей расставлять коробки, подключаю стиральную машину, которая упрямо не хочет становиться ровно, чиню дверцу шкафа — старая петля разболталась и дверь висит криво.
— Спасибо, сынок, — говорит она, когда мы заканчиваем. — Ты и так уже много делаешь. Отдыхай.
Её голос звучит мягко, но я слышу в нём нотки благодарности, смешанные с усталостью. Она гладит меня по щеке своей тёплой ладонью, и я чувствую запах её крема для рук — того самого, которым она пользуется уже много лет.
Я киваю. Обнимаю её — она кажется такой хрупкой в моих руках, гораздо меньше, чем раньше. И ухожу.
Возвращаясь в свою квартиру, я впервые ощущаю, что такое настоящая тишина. Не просто тихо, как ночью, когда всё же слышен шум машин вдалеке или скрип труб в стенах, а совсем — глухо, пусто. Ни шагов мамы по коридору, ни знакомого звона кастрюль на кухне, ни её негромкого разговора по телефону с подругами.
Я прохожусь по комнатам, словно проверяю, всё ли на месте. Мои кроссовки глухо стучат по ламинату. В гостиной всё выглядит обычно — тот же диван с продавленной подушкой, тот же стол, заваленный игровыми журналами, та же полка с дисками. Но теперь это пространство кажется больше, эхо разносится по пустым углам. Сажусь на диван. Тыкаю телефон, листаю ленту соцсетей, не находя ничего интересного — одни и те же мемы, фотки еды, жалобы на работу.
Тишина давит.
Не угнетает, нет — просто я вдруг понимаю, что могу делать что угодно, и никто не скажет: «Ты опять сидишь за компьютером?» или «Может, выйдешь хоть куда-то?». Никто не будет спрашивать, поел ли я, не слишком ли поздно ложусь спать, не забыл ли принять витамины.
Я открываю мессенджер и тыкаю в контакт Стаса.
— Здорово, братан. Ты как, на свободе?
— Ну, условно, — протягивает он в трубке, и я слышу, как на фоне гремит музыка. — Что хочешь?
— Пошли в зал. А то я тут один, скоро стены начнут разговаривать.
— Давай. Через час там буду.
Спортзал пахнет так же, как всегда: смесь резины от ковриков, холодного железа штанг и чего-то едва уловимого, но родного — как запах старой кожаной перчатки или любимой футболки после тренировки. Здесь всегда душно, влажно, но это правильная духота — та, что говорит о работе, о поте, о преодолении себя. Неоновые лампы под потолком отбрасывают резкие тени, а зеркала во всю стену отражают ряды тренажёров и снарядов.
Стас уже тянется на коврике, когда я вхожу. Его футболка тёмная от пота — видимо, он здесь уже давно.
— О, а вот и звезда сервера, — ухмыляется он, поднимая голову. — Что, решаешь из героя в качка переквалифицироваться?
— Ага. Скоро буду в топе по жиму, жди приглашения в элитный рейд, — отвечаю я, кивая на гантели, которые лежат аккуратными рядами на стойках.
Мы перекидываемся парой шуток про игру — он рассказывает, как какой-то клан пытается повторить наш рецепт зелья, но вместо исцеления получает массовый понос у НПС. Я смеюсь так, что чуть не роняю штангу, которую уже взял в руки.
Начинаем мы с разминки — лёгкие упражнения на растяжку, круговые движения руками, приседания без веса. Мышцы постепенно разогреваются, кровь разгоняется по телу. Потом переходим на жим лёжа. Ложусь на скамью — она холодная, жёсткая, но я уже привык. Беру штангу — металл холодит ладони даже через специальные перчатки.
Вес, который пару месяцев назад казался мне неподъёмным, теперь поддаётся уже на третий подход. Пот начинает струиться по спине, собирается на лбу, руки горят от напряжения, но в этом горении есть особая, правильная усталость — та, что говорит о росте, о преодолении вчерашних пределов.
Тренер Альбина, как всегда, ходит между рядами и поглядывает, чтобы никто не схалтурил. Строгая, но справедливая — именно такой её любит весь зал. У неё короткие тронутые седеной волосы, сильные руки и взгляд, который сразу видит, если ты где-то ленишься.
— Ну что, герой, как прогресс? — спрашивает она, когда я заканчиваю сет и кладу штангу на стойки.
— Да вроде есть. Метр я уменьшил, сантиметр тут, сантиметр там.
Она хитро усмехается:
— Рада, что совет мой помог. Но пойдём-ка лучше, взвесимся.
Я замираю. Последний раз я взвешивался… слишком давно. Тогда стрелка показывала трёхзначное число, и я зарёкся повторять этот сеанс самоистязания.
— Давай, не трусь, — говорит Альбина и кивает на весы у стены.
Я встаю. Весы электронные, с большим цифровым дисплеем. Становлюсь на платформу босиком — она холодная, слегка шершавая. Весы пикают. Цифры загораются, моргают, потом замирают: 97.0.
— Ну, красава! — хлопает меня по плечу Стас. — Скоро в твои рейды и IRL начнут девушки в очередь вставать.
Кто-то с тренажёра крикнул:
— Тут у Димона новый личный рекорд! Пиццу сегодня в его честь!
Зал поддержал смехом и аплодисментами. Даже те, кто меня едва знал, улыбались.
И в этот момент я понял, что все эти месяцы работы, пота и боли в мышцах были не зря. Я выдохнул и впервые за долгое время почувствовал… лёгкость. Не только в теле, но и в голове.
После душа в зале я выхожу на улицу, где уже начинает накрапывать мелкий дождь. Тот самый, утренний, наконец решается. Воздух прохладный, свежий, и я иду, чувствуя, как от влажного ветра немного парит кожу.
В подъезде тепло и тихо. Поднимаюсь в квартиру, закрываю за собой дверь — и снова та самая тишина. Только теперь она кажется не такой давящей, как утром. Скорее… просторной.
Включаю свет на кухне, достаю из холодильника куриное филе, овощи и пачку гречки. Не пицца, не лапша быстрого приготовления, а нормальный ужин, который ещё год назад я бы не стал себе заморачиваться готовить.
Пока гречка томится на плите, ловлю себя на том, что жду уведомления из игры. Но его нет. Мила наверняка сейчас в гильдии, раздаёт зелье, Марина тренируется с луком, а Стас… ну, Стас, наверное, уже кого-то ловит за шкирку возле алхимической лаборатории.
Сажусь за стол, раскладываю еду по тарелке, наливаю чай. Телефон лежит рядом, экран потемневший.
Я мог бы включить игру прямо сейчас. Но впервые за долгое время не хочу спешить туда. Не потому что надоело — нет. Просто… хочется остановиться.
В голове крутится мысль: *А ведь в жизни я качаюсь не хуже, чем в игре*. Только уровни тут не вспыхивают над головой, а результат виден в зеркале и на весах.
И всё же… Мила. Как она тогда стоит, с чашей в руках, глаза блестят, волосы в саже. Это воспоминание застряло где-то между сердцем и горлом. Ловлю себя на глупой улыбке и трясу головой.
Доедаю ужин, мою посуду — и вдруг понимаю, что не помню, когда в последний раз делал это без напоминания.
Сажусь на диван, закутываюсь в плед, включаю какой-то старый фильм. Не особо слежу за сюжетом, мысли снова и снова уплывают в сторону гильдии.
Там меня ждут дела, игроки, очереди за зельем. Но сейчас хорошо просто так.
Закрываю глаза, слушаю тихий шорох дождя за окном и впервые за много месяцев позволяю себе не торопиться.
Отчего-то сейчас хочется познать реал. Вот просто отключиться игровой реальности мозгом и телом. И, может когда-нибудь…
Я смеюсь в тишине собственного дома, представив, как сам воспитываю здесь детей. Может с Милой? У нас рыжая девочка и темненький мальчик. И мы вот так находимся в реальном мире, как нормальные взрослые люди. Конечно, играть с полным погружением — не значит быть странным и не взрослым. Просто…