– Как раз даже вовсе и не телохранитель, а почти наоборот. – Он опять покачал головой, поцокал языком. – Телохранитель хозяина бережет, а этот парня, как кейс с деньгами, сопровождает. Чужие захотят отобрать – отобьет, даже если костьми лечь придется. Потому что такой приказ был. А будет приказ отдать – скинет в ту же секунду. Хоть в печку, хоть в речку.
– Ничего я из ваших мудреных объяснений не поняла, – улыбнулась Маша. – С мужиком-то более-менее ясно стало, а вот молодой человек… Может, и про него что-нибудь можете рассказать?
– Про него я могу рассказать очень даже немало. – Баскаков убрал в карман «шпионские» очки. – Зовут этого юношу Егор, фамилия его Воронцов, отчество, насколько я понимаю, Денисович. У него в этих краях отец погиб. Еще рассказывать? Ты глаза-то, рыбка моя, не распахивай так уж изумленно. Ты эту историю должна знать, в самое то время она случилась, как матушка твоя пропала, прямо чуть ли не день в день. Так что, думаю, и Егор, и приставленный к нему пес цепной заявились нынче по тому же самому поводу, что и мы с тобой.
– С чего вы так решили? – Маша не то чтобы хотела поспорить (совпадение слишком уж било в глаза, чтобы быть чистым совпадением), но интересно было послушать собственные соображения старого следака, он-то побольше знает. – Не обязательно же есть связь. Ну да, время и место, повторенные дважды – один раз тогда, другой сейчас, – вряд ли совпали просто так. Но мало ли что бывает…
– Бывает, – кивнул Иван Ипполитович. – Но нынче совпали не только время и место, а и еще кое-что. Ничего не замечаешь?
Маша с минуту разглядывала вероятных попутчиков.
– Да нет, пожалуй. Сидят двое. Один почти бандит или совсем бандит, хотя одет как менеджер среднего звена на отдыхе. Второй – вдвое моложе и вдесятеро приличнее. Первый – обслуга, если так можно выразиться про охранника, второй – из хозяев жизни. Но охранник, хоть и обслуга, – очень хорошо упакованный кекс.
– У этого, как ты выражаешься, кекса, – мотнул головой старый сыщик, – в кармане дорогущего моднявого рюкзака лежит тот же самый журнал, что и у нас. Ну? Увидела?
– Ух ты! – Маша восхищенно покрутила головой. – Там же чуть краешек, практически уголочек едва виднеется. Причем я-то на сладкую парочку прямо гляжу, а вы в свои зеркальные очочки. Ну с ума сойти, какое зрение, аплодирую стоя! Вам бы снайпером быть!
– Это ты мне польстить, что ли, хотела, типа утешить старика? – Баскаков хитро подмигнул. – Ну-ну.
– Почему утешить? – удивилась девушка. – И в мыслях не было, я про снайпера искренне сказала.
Иван Ипполитович покрутил головой, прищурился:
– Эх, один раз козе смерть! А я ведь и правда сертификат соответствующий имею.
– Ох и ничего ж себе! Я ж случайно сказала, а вышло – прямо в яблочко! – удивленно сказала Маша.
– То-то же. – Он гордо приосанился.
Маша вдруг дернула его за рукав:
– Ой, Иван Ипполитович, этот Егор на меня глядит. И по телефону с кем-то говорит…
– Ну так, поди, с нашей хозяйкой и говорит. – Он пожал плечами. – Что ж, пора и познакомиться с… эх, попутчиками.
Баскаков, развернувшись, помахал Егору, показывая на свободные креслица возле себя. Парень в ответ широко улыбнулся, что-то коротко бросил своему спутнику и решительно двинулся к их столику. Угрюмый дядька с кельтским крестом поморщился, явно недовольный раскладом, но двинулся следом.
Зубы, что ли, у этого кекса болят, подумала Маша, глядя на его попытки придать лицу приветливость.
Баскаков же, глядя на «зубные гримасы», поежился: экий взгляд-то у кекса волчий, была бы его воля, всех бы нас тут сейчас и положил рядочком.
– Егор Воронцов, – отрекомендовался парень, коротко поклонившись Ивану Ипполитовичу и, смягчая официальность представления, улыбнувшись и поцеловав Машину руку. – Катерина Ивановна только что звонила, вы ведь наши попутчики, верно? Иван Ипполитович и Мария… простите, она не упомянула ваше отчество.
– Можно просто Маша. – Отточенные манеры Егора произвели на девушку изрядное впечатление.
– Моего сурового спутника зовут Виктор. – Не оборачиваясь, Егор повел в сторону кекса плечом, тот же в ответ коротко кивнул – дважды, лишь чуть-чуть сместив направление взгляда – Маше и Ивану Ипполитовичу, но к столу подходить не стал.
– Значит, мы теперь команда? – Баскаков, изобразив на лице самую приветливую гримасу из всех возможных (Маше даже показалось, что он несколько перестарался с этим наигранным дружелюбием), замахал, подзывая официантку. – Ох, боюсь я этих порогов да перекатов…
Добро пожаловать…
Алекс, Ирен и Полина, Иван Петрович, Даша
Иван Петрович с Дашей, горделиво поглядывая друг на друга – тихая охота выдалась более чем удачной, добыча выглядела внушительно, – разбирали и чистили грибы. На длинном, чисто выскобленном дощатом столе летней кухни-столовой стояло три здоровых эмалированных таза. В первый отправлялись грибы на засолку, во второй – те, что пойдут в сушку, третий таз предназначался для «повседневной чепухи», как выражался Иван Петрович.
Во главе стола потрескивал старенький телевизор «Шилялис», к которому была подключена такая же древняя видеоприставка. Дед и внучка совмещали приятный, но нудный и утомительный процесс сортировки с полезным занятием – обучением английскому. Фиолетовая тетенька с синими глазами и такими же синими губами (такие уж остались у «Шилялиса» цвета) спрашивала: «Какие фрукты выбрал Петя в гастрономе?» И тут же рассказывала, что Петя выбрал арбуз, дыню, несколько бананов и большую грушу для Наташи.
– Везет Наташе, – прокомментировала Даша. – Я бы тоже сейчас грушку схомячила на раз.
– Дите! – Иван Петрович укоризненно, поверх очков, глянул на внучку. – Как ты разговариваешь?! Где ты такого нахваталась?
Даша, хмыкнув, дернула плечом:
– В школе, вестимо. Деда, ну какие претензии? Я ж матом не ругаюсь, как другие. Вот ты лучше расскажи, кто в этот раз на сплаве будет?
– Сама увидишь, – отмахнулся Иван Петрович. – Скоро явятся уже. Мать твоя в поселок поехала их забрать, чтоб не потерялись, ну и уважение оказать.
– А парни есть? – Глаза Даши озорно сверкнули.
Иван Петрович деланно сурово свел брови:
– Какие тебе парни, пигалица?! Ты шнурки-то завязывать давно научилась? Эй! Куда ты белый кладешь?! На сушку его.
Девочка подняла брови домиком, изображая жалобность:
– Так он махонький.
– Все равно. – Дед отложил ножик и прислушался. – Не мотор бухтит? Точно, мотор. Чего-то быстро она обернулась.
– Так это не мамина машина, звук другой. – Даша, привстав, вгляделась в ту сторону, где гравийка выныривала из овражка. – Это, дедуля, джип едет. Такой типа броневичок. Слышь, какой мотор мощный? Интересненько, кого это к нам занесло?
– Сиди! – цыкнул он. – Ишь, запрыгала. Из штанов не выпади! А то мы джипов не видали.
Даша оказалась права, через несколько минут к базе подкатила «Тойота Ленд Крузер» с тонированными стеклами. Из машины вышла худощавая женщина – а может, девушка, возраст было не понять, не то двадцать пять, не то сорок, – в джинсовом комбинезоне, заправленном в высокие сапоги для верховой езды, и с банданой на голове. Очки приезжей – мало того что украшенные стразами, так еще и с черно-белыми решеточками на стеклах, полный отпад! – Дашу поразили. Она таких даже в модных журналах не видела.
Подняв необыкновенные очки надо лбом, гостья зашла под навес, протягивая Иван Петровичу руку. Тот смутился, обтер тряпкой ладонь, протянул навстречу и почему-то закивал.
Дамочка улыбнулась и сразу стала вроде как не дамочка, а девушка:
– Я так понимаю, что вы Иван Петрович? Мне Катя вас точно описала.
– Можно просто дядя Ваня. – Дед церемонно поклонился.
– А вы Даша? Здравствуйте, – повернулась она к девочке.
– Так точно, – отрапортовала та, польщенная обращением на «вы». Гостья нравилась ей с каждой минутой все больше и больше. Клевая тетка. Явно не зануда.