— Я… не могу отпустить тебя, — дрожащим, словно у рыдающего ребёнка, голосом произнёс Харуюки. — Я не могу просто сказать: «Хорошо, я сделаю это». Я не могу пожертвовать тобой ради того, чтобы жили другие бёрст линкеры.
— Хе-хе… какой же ты всё-таки упрямый… — ответил Такуму с искренне счастливым лицом. — Наверное, я заставил тебя принять дуэль именно потому, что хотел услышать эти слова… но теперь я готов. Спасибо, Хару. Твои слова, твоя энергия помогут мне протянуть ещё чуть-чуть. Что же, пора заканчивать с этим.
Он вскинул мощную левую руку и начал загибать пальцы. От сконцентрировавшейся в кулаке ауры вздрогнул весь уровень.
В ответ Харуюки сжал правый кулак, одетый в серебряную броню. Он поднял голову и кивнул.
— Да… словами мы друг другу уже ничего больше не скажем.
Именно.
В конце концов, без битвы ничего не начинается и не заканчивается. Именно ради этого они и погрузились на дуэльное поле. Именно ради этого и существовал Брейн Бёрст.
Дуэльный аватар Харуюки, лишившийся левой руки и левого крыла, сфокусировал остатки своей воли в правом кулаке. Бурный серебристый Оверрей словно разрывал собой тьму, отталкивал её.
Ему удалось призвать лишь малую часть шестого из Семи Артефактов, Судьбы, и с невероятной силой Брони Бедствия она сравниться не могла. В ней нет накопленного годами опыта боев, она не пропитана яростью и ненавистью предыдущих владельцев.
Но у Судьбы есть кое-что, чего нет у Бедствия.
Надежда. Где-то в уголке этой брони скрывалась таинственная девушка, выглядящая как аватар шафранового цвета, которая долгие годы охраняла этот сверкающий луч надежды. Харуюки не знал, кто она, как её сознание оказалось в Броне, и чего именно она желала, но теплота её надежды придавала ему храбрости. Надежда не гнала его в бой, как это делало Бедствие. Она казалась надёжной опорой за его спиной, воодушевлявшей его.
«Кажется… меня всегда кто-то поддерживал.
Так было и во время битвы в больнице, и во время боя с Пятым Хром Дизастером, и во время решающего поединка с Даск Тейкером, и во время вертикальной гонки по Гермесову Тросу, и у Врат Судзаку… рядом со мной всегда были Черноснежка-семпай, Тию, Рейкер, Аш, Нико, Пард, Мей и, конечно же, Таку. Все они защищали и подбадривали меня. Наверное, ещё ни одну битву я не выиграл своими силами.
Но это неважно.
Ведь все эти связи… эти узы — и есть истинная сила бёрст линкера.
Я хочу, чтобы это понял и Таку. Что о нём забочусь не только я. Он нужен многим людям. Я хочу донести до него эти чувства.
И поэтому я прошу твоей силы.»
Он мысленно произнёс эти слова, но ответа не последовало. Вместо этого он ощутил тепло в своём кулаке и увидел, как серебряный свет стал ещё ослепительнее.
Такуму отвёл левый кулак и встал в стойку.
Харуюки тоже отвёл ладонь и вытянул пальцы.
Названия техник прозвучали синхронно, и обе были произнесены заботливыми, мягкими голосами:
— Дарк Блоу.
— Лазер Сорд.
В воздухе мелькнули два следа — чёрный и серебристый — а затем ауры пересеклись… и корпус Б, повторяя судьбу своего соседа, моментально превратился в груду обломков, разлетаясь во все стороны.
Когда несколько минут назад Харуюки попытался заблокировать эту же самую технику, он не продержался и секунды, тут же отлетев назад на несколько десятков метров. Удивительно, как его вообще не разорвало на части.
Но в этот раз всё было по-другому. Пусть в первое мгновение Харуюки и проигрывал, но он моментально упёрся ногами в землю и отдавил кулак Такуму обратно. В десятисантиметровом пространстве между их руками яростно сражались две Инкарнации, осыпая всё вокруг разноцветными искрами.
Защита Судьбы поражала воображение. По крепости она, пожалуй, превосходила даже Бедствие, больше тяготевшее к усилению атакующих способностей аватара. Но одной защиты и поддержания баланса недостаточно. Он должен пробить бушующую тьму и дотянуться до Такуму. Он должен донести до него, что все его грехи могут быть прощены. Что все в Легионе нуждаются в нём. И… что как бы глубока ни оказалась яма, над ним в небе всегда будет сиять путеводная звезда.
«Пронзай.
Пронзай!»
Молился Харуюки всем сердцем, превращая мольбу в Инкарнацию.
Инкарнация отозвалась чистым звоном.
Серебряный свет Оверрея, окутывавший броню на его правой руке, стал ещё масштабнее. Острие клинка, вырывавшегося из пальцев, начало постепенно вытягиваться.
Техника «Лазерный Меч» относилась к типу «Увеличения Радиуса Атаки». В основе этих техник лежало желание дотянуться до отдалённого места.
Долгое время Харуюки считал, что мечты дотянуться до отдалённого места — это мечты о бегстве. О бегстве от своего уродства и неуклюжести. От тех подонков, что так травили его. От собственной матери, смотревшей на него с безразличием. От воспоминаний об отце, бросившем его, как ненужную вещь. О бегстве туда, где нет его самого…
Но нельзя дотянуться рукой до места, где нет тебя самого.
Ведь ты есть везде, куда бы ни пошёл. Твоя рука всегда с тобой.
Протянутая рука символизирует не желание сбежать. Этот жест выражает желание зацепиться за что-то.
«Поэтому я уверен, что этот свет свяжет нас с Такуму. Он донесёт до него мои чувства и эмоции. Что он вознесётся над цифровыми понятиями «атаки» и «защиты» и совершит небольшое, но чудо.
Прон… зай!!»
Мысленные крики Харуюки сильным эхом разносились по уровню.
Сияющий серебряный свет растворялся в плотной тьме, пробивал её и постепенно двигался вперёд.
Это был уже не меч, а собственная рука Харуюки, тянущаяся из руки его аватара.
«Таку!
Ты… нужен… мне!!»
Он изо всех сил тянул руку, и вдруг заметил кое-что на другой стороне тьмы.
Такую же белую руку без брони. Знакомая до боли крепкая рука Такуму, покрытая мозолями от ежедневных тренировок.
Крепко сжатые пальцы дрогнули. Они осторожно открылись, затем снова сжались, и вновь расслабились. Кончики пальцев неуверенно вытянулись, пытаясь коснуться руки Харуюки…
Как вдруг.
Пространство между ними словно пронзил бесчисленными иголками тёмно-кровавый свет.
— ?!..
Перестав смотреть на мир сквозь призму воображения, и вернувшись на дуэльное поле, Харуюки увидел перед собой нечто невообразимое.
Глаз ISS комплекта на горизонтально вытянутой правой руке Такуму открылся до предела и испускал плотный кровавый свет.
В десяти сантиметрах от глаза начали собираться в клубок чёрные трубки, похожие на кровеносные сосуды.
Клубок постепенно увеличился до размеров глаза. На его чёрной поверхности появился разрез. Затем створки клубка раскрылись, оказавшись веками. Сквозь них проступил ещё один глаз…
Правая рука Такуму смотрела на Харуюки глазами двух ISS комплектов. Харуюки почуял в их глубине чьё-то сознание, полное ненасытного голода. Позывов к разрушению. Жажды размножаться. И… ненависти.
— По… почему?!.. — прокричал Такуму, продолжая сдерживать атаку Харуюки левой рукой. Похоже, что и он не ожидал такого развития событий.
— Я не отдавал команды!.. Почему он начал клонироваться?!..
Когда смысл этих слов дошёл до Харуюки, из второго глаза уже вытянулись тонкие чёрные щупальца и пронзили грудь Сильвер Кроу.
Холод.
Нет, жар.
Странные ощущения пронзали его нервы. Казалось, будто по его венам поплыли ледяные иглы. Похожие на проволоку сосуды глаза проникали всё глубже и глубже. Они опутывали сердце, сковывали лёгкие и пробирались по позвоночнику к голове…
Харуюки не мог сдвинуться. Он не мог говорить.
Хотя его аватар и пронзали десятки щупалец, здоровье не убывало. И от этого происходящее казалось ещё более неестественным. Серебряный Оверрей на правой руке начал мерцать и отключаться. Вытянувшийся Лазерный Меч стал бессильно растворяться в воздухе.
Казалось, что именно в этот момент баланс Инкарнаций должен нарушиться, и Тёмный Удар Циан Пайла должен был разворотить тело Сильвер Кроу.