Таким образом, на рубеже 60-70-ых годов ХХ века агония империи, потеря духовной ориентации и смысла существования воплотились в традиционных формах русского двойничества. Загадка Сфинкса - загадка о человеке. Человек у В.Ерофеева не имеет выбора, лишен субъектности и уникальности. Он всего лишь часть обреченного социума.
Чистые формы двойничества в реальной художественной практике встречаются относительно редко. Любое произведение представляет собой творческий диалог со всей предшествующей да и последующей культурой. Обычно мы имеем дело с диффузными вариантами двойничества. Примеры этой диффузии будут рассмотрены в последующих главах.
Глава четвертая.
СТИЛЕВАЯ ИГРА С ДВОЙНИЧЕСТВОМ
В "ПОВЕСТИ О ТОМ, КАК ПОССОРИЛСЯ
ИВАН ИВАНОВИЧ С ИВАНОМ НИКИФОРОВИЧЕМ".
"Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" Н.В.Гоголя можно рассматривать как яркий пример "русского типа" двойничества в классической литературе. Структурная "чистота" "близнечной" модели проявляется на фоне традиций русской демократической литературы XVII века и мощного стилевого влияния украинского барокко.
Первая глава повести призвана выполнить дейктическую функцию. Другими словами, эта глава, представляя основных персонажей повести, указывает на то, что далее последует некое литературное произведение, развернется некая история, хотя в самой этой главе нет даже и намека на сюжетный конфликт.[73] Первая глава под названием "Иван Иванович и Иван Никифорович" не только настраивает читателя на восприятие истории, но и подсказывает ему художественный код произведения.
Персонажи атрибутируются по внешним признакам. Все эти признаки как бы обозначают место человека в мире вещей, понятий и обычаев. Сначала перед нами характеристика Ивана Ивановича. Не трудно заметить, что описательные "виньетки" внутри себя как бы содержат "мини-сюжет", который обеспечивает баланс динамики и статики. Например, пассаж о "славной бекеше" включает в себя фабулу об Агафье Федосеевне, которая еще "не ездила в Киев" и "откусила ухо у заседателя". В следующем абзаце, где описывается дом и сад Ивана Ивановича, таким фабульным элементом становится рассказ о привычке героя отдыхать в одной рубашке под навесом. В рассуждении о семейном положении Ивана Ивановича фабульность связана с повествованием о наделении детей Гапки гостинцами. Однако это "действие" как бы вязнет в описаниях, которые напоминают жанровую живопись. Неслучайно Гоголь использует настоящее время, а точнее настоящее неопределенное, которое в русском языке выражается несовершенным видом. Создается ощущение устойчивости, повторяемости однообразно пестрого бытия. Конечно, временные параметры присутствуют в описаниях первой главы. Например: "Он сшил ее тогда еще, когда Агафия Федосеевна не ездила в Киев"[74]; или: "Боже, как летит время! Уже тогда прошло более десяти лет, как он овдовел" (341).
Время в повести имманентно течению жизни в Миргороде. Точка отсчета не внешняя, а внутренняя. В качестве доказательства можно продолжить цитирование фрагмента о вдовстве Ивана Ивановича: "Детей у него не было. У Гапки ЕСТЬ ( выделено нами - С.А., И.С.) дети и бегают часто по двору" (341).
Таким образом, один из персонажей (Иван Иванович) презентируется рассказчиком как часть объектного мира, мира вещей. Он не более живой, но и не менее, чем "сливы, вишни, черешни, огородина всякая, подсолнечники, огурцы, дыни, стручья, даже гумно и кузница" (340). Весь этот живой и вещный мир скрепляет мотив еды - сладкой, желанной вкусной пищи.
Смушки на бекеше с восторгом называются рассказчиком "объядением". Агафия Федосеевна "откусывает" ухо у заседателя. Сад изобилует фруктовыми деревьями. Далее абзац целиком посвящен тому, как Иван Иванович ест дыни. Дом Ивана Ивановича, "...если взглянуть на него издали, то видны одни только крыши, посаженные одна на другую, что весьма походит на тарелку, наполненную блинами" (341). Отношения Ивана Ивановича с детьми Гапки тоже описываются через "пищевые" детали: " Иван Иванович всегда дает каждому из них или по бублику, или по кусочку дыни, или грушу" (341). В отрывке о благочестии Ивана Ивановича центральное место занимает его диалог с нищенкой о хлебе и мясе. Так возникает образ поедаемого и поедающего мира, единого в своей основе и своем постоянстве. В этом мире никогда не бывает ни зимы, ни весны, ни осени - одно лишь вечно плодоносящее лето, лень, нега, праздность и сытость. Перед нами образ утопического пространства, выдержанного в духе переведенного с польского в XVII веке "Сказания о роскошном житии и веселии". Авторская ирония совершенно соответствует стилистике этого произведения русской демократической литературы, которое пародирует свой первоисточник - барочную утопию. Мир, в котором существуют гоголевские персонажи - особое заповедное место, где нет истории, потому что нет времени.
73
См.: Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., Изд.группа "Прогресс"."Универс". 1994. С.431.
74
Гоголь Н.В. Избранные сочинения. В 2-х т. Т. 1. М.: Художественная литература, 1984. С.340. Дальнейшее цитирование проводится по этому изданию. Страницы указываются в скобках после цитаты.