Выйдя вечером с работы, я, как обычно, хотел отправиться домой пешком, но, подойдя к остановке, увидел подъезжающий автобус с номером моего маршрута. Решив добраться до дома побыстрее и заодно порубиться в какую-нибудь игрушку в своём айпаде, я заскочил в автобус, проследовал в самый его конец и занял одиночное место. Вопреки часу пик народа в автобусе было немного: основная масса толпилась около средней двери, напротив меня в самом конце сидела одинокая рыжеволосая девушка в зелёной куртке, кожаных штанишках и резко выбивающимися из образа спортивных, я бы даже сказал почти что армейских ботинках. Она сидела с закрытыми глазами и слушала музыку в полноценных наушниках. Внезапно автобус засигналил и резко затормозил. Девушку, не ожидавшую такого, сорвало со своего места и бросило на меня. Я, в это время увлеченно апгрейдивший магические башни, дабы они эффективнее уничтожали волны монстров, тоже заметил её в самый последний момент. И когда ее щека прижалась к моей, со мной начало происходить нечто, не поддающееся разумному объяснению…
Как же я устала за сегодняшний день. Не ходила бы в этот университет ни одного дня в своей жизни, но папа настаивает на том, чтобы у меня было хоть какое-то образование. Но юридический… честное слово, смотря, как живут в нашей стране люди, и как сами относятся к закону власти, больше всего хочется изучать юридическое дело (сарказм, если кто не понял). Впрочем, папа часто говорит, что большая часть проблем людей состоит в том, что они сами не знают всех своих прав. Да и не хочу я отца расстраивать, он единственный человек в моей жизни, который не бросил меня после того, как… впрочем, давайте по порядку.
Меня зовут Мария Аниканова, мне 19 лет и я студентка третьего курса юридического факультета Южного Федерального Университета. Я, несмотря на почти полное равнодушие к изучаемой мной дисциплине, умудряюсь всегда сдавать сессию в срок и без манипуляций, которые в народе характеризуют «сунуть» и «на лапу дать». Живу я со своим отцом, мать помню очень плохо, она ушла от нас, когда мне было три года, и начала проявляться моя… ненормальность.
У меня способности биовампира, которые я совершенно не могу контролировать. Едва я вступаю с кем-то даже в простейший физический контакт, как моё тело начинает перекачивать в себя его силы. При продолжительном контакте начинается перекачка знаний и воспоминаний (всё же, уместнее будет назвать копированием, поскольку жертва своих знаний и воспоминаний, в отличие от жизненных сил, не лишается). Не сомневаюсь, что мои способности в состоянии и убить, но до такого, к счастью, пока не доходило.
Нетрудно догадаться, на кого из героев знаменитого в своё время мультсериала про мутантов-супергероев я похожа. Да, я пересмотрела все серии с участием этой девочки, наизусть знаю ее биографию, всегда очень внимательно следила за развитием её способностей, потому как понимала — меня ожидает то же самое.
Именно из-за этой мутации нас и бросила мать. Однажды, вскоре после того, как мне исполнилось три года, она взяла меня на руки, чтобы искупать. Отец говорит, что, когда он пришёл в тот вечер с работы, мать была в полуживом состоянии, а я плакала и не понимала, что происходит. Мне было всего три года — а я едва не убила собственную мать. И сейчас, с высоты прожитых лет, понимаю, что не испытываю к своей матери никаких эмоций. Да, я понимала её страх за свою жизнь, и потому не злилась. Но и любви у меня к ней не было никакой. Оставались лишь далёкие детские воспоминания, в которых я видела доброе лицо женщины, с улыбкой склонившееся надо мной, но и они давно погасли. Последний раз такой сон я видела незадолго до того, как мне исполнилось шестнадцать лет.
Папа, в отличие от мамы, не испугался. К нам переехала бабушка — его мать, которая взяла на себя всё хозяйство. Она была предупреждена о том, чем я… больна, и потому всегда носила большие резиновые перчатки. Разумеется, о том, чтобы отдавать меня в детский сад, не могло быть и речи. Однако папа, понимая, что общение со сверстниками было необходимо, очень часто гулял со мной по выходным, водил по паркам аттракционов и детским площадкам, чтобы я могла поиграть с другими детьми. И всё равно целых два раза были печальные случаи.
В школу я пошла лишь в пятом классе. До этого бабушка, проработавшая 35 лет педагогом, программе начальных классов учила меня сама. К тому времени я уже знала, что мне нельзя прикасаться к другим детям, так что в пятый класс я уже пошла в школу, дабы не терять социальных и коммуникативных навыков. Не обходилось без инцидентов и там, но моему отцу и директору школы — его армейскому другу, кстати — каким-то образом удавалось всё заминать. Меня, впрочем, это беспокоило мало, я всё равно была нелюдимой и не стремилась искать общения с другими подростками. Мне грех жаловаться на судьбу с семьей — я знаю, что многие дети растут в детских домах безо всякой любви и ласки, а папа и бабушка поддерживали меня и силились понять, как могли. Папа готов был покупать мне любые вещи — но я не хотела выделяться из толпы и носила самую обычную одежду. Он предлагал мне и драгоценности, но не привлекали меня и они. Самое обидное, что даже таким хобби, как выращивать цветы, я не могла. Стоило мне взять в руки любое живое растение — как оно тут же погибало.