Отказ серьезно комментировать свидетельства Безыменского осложнялся тем, что в начале 50-х годов Тревор-Ропер получил доступ к американским архивным материалам, полученным в результате захвата доктора Морелла. Эти материалы включали рентгеновские снимки, сделанные Мореллом, среди которых имелось несколько снимков черепа Гитлера, вместе с другими, сделанными по требованию доктора Гизинга и обнаруженными, когда он был захвачен. Немедленно после окончания войны эти рентгеновские снимки стали доступны всем и каждому (как и протоколы допросов американцами их пленных), и считалось, что это единственные рентгеновские снимки, по которым можно сделать зубоврачебное сравнение с черепами предполагаемых Гитлера и Евы Браун, как они описаны советской судебно-медицинской экспертизой.
Судебные эксперты, включая такого специалиста по одонтологии, как процессор Рейдар Ф. Согнес, весьма тщательно сравнивали рентгеновские снимки, оказавшиеся в распоряжении американцев, с полученными теперь советскими данными посмертного обследования. Представьте себе изумление Согнеса, когда в начале 80-х годов он узнал, что в 1945 году англичане взяли в плен зубного врача Гитлера профессора Гуго Блашке до того, как он оказался в руках американцев, и получили зубоврачебные карточки Гитлера и Евы Браун вместе с другими, которые унес с собой Блашке.
Согнес должен был еще больше удивиться, узнав десятилетие спустя, что Джон МакКоуэн просил официального разрешения опубликовать историю пленения Блашке и своих собственных подвигов в бункере, намереваясь опубликовать это все в местной газете «Херефорд тайме». Ему было не только отказано в таком разрешении, но его дом «Большой сад» в Клиро посетили важные персоны из английской секретной службы, и все материалы были изъяты, а его самого очень сурово предупредили. Это свидетельствовало о том, что и в конце 50-х годов официальный Лондон не хотел, чтобы проблема бункера обсуждалась.
Несмотря на встречу Хью Тревор-Ропера с профессором Согнесом в начале 70-х годов, следующее издание книги «Последние дни Гитлера», к сожалению, не откликнулось на статьи Согнеса, опубликованные в медицинских журналах, в которых профессор высказывал свое весьма ценное мнение по поводу данных советской стороны, касающихся предполагаемых трупов Гитлера и Евы Браун. Поскольку эти данные весьма значительно расходились — по меньшей мере! — со всей аргументацией книги Тревор-Ропера, такое молчание довольно трудно попять.
Еще хуже то, что в предисловии к пятому изданию своей книги в 1978 году Тревор-Ропер счел необходимым процитировать убедительное свидетельство Согнеса в отношении скелета, найденного в конце 1972 года и предположительно принадлежавшего Мартину Борману. В действительности он цитировал статью профессора Согнеса, в которой тот обращался к проблеме, касающейся идентификации Гитлера и Евы Браун, статью, подрывающую весь фундамент книги Тревора-Ропера, поскольку из нее становилось совершенно ясно, что свидетельства, на которые тот ссылается, после тщательного исследования оказались полностью недостоверными.
Очень жаль, что историки, если их не вынуждают к тому, вряд ли читают научные журналы или научные статьи, касающиеся исторических проблем, и почти никогда не обращаются за помощью к профессионалам для продолжения своих изысканий. А если и просят совет, то стараются отрицать влияние этого совета на свою работу, интерпретируя этот совет в своих целях — иногда не намеренно, —изображая, таким образом, этот совет в искаженном виде. Но в данном случае, когда речь идет о данных исследования предполагаемых трупов Гитлера и Евы Браун, нежелание упомянуть противоположное истолкование профессора Согнеса является непростительным, В результате авторитетная западная версия смерти Гитлера в бункере не выдержала испытание временем. Она превратилась в миф прежде всего потому, что была построена только на сомнительных показаниях отъявленных нацистов, которые потом приукрашивали свои первоначальные свидетельства.
Книга Хью Тревор-Ропера, как бы хороша она ни была, служила одномоментной политической цели, что уже само по себе делает ее открытой для критики. Не опираясь ни на что другое, кроме как на сомнительные свидетельства и осторожные мнения — без единого факта, — такая книга обречена. Западные историки продемонстрировали свое нежелание даже попробовать установить истину, рассматривая тщательные, проведенные экспертами сравнительные данные судебной медицины. Их нежелание установить и включить в свои умозаключения то, что возможно, а не то, что было политически целесообразным, являлось главной причиной невозможности дать хотя бы частично удобоваримый ответ на загадку смертей в бункере.