Ян, помедлив, сказал:
- Обычно так и есть, но иногда истинное и ложное могут быть весьма похожи и иметь общие элементы. Ложное тоже даёт полезную информацию, а порой сообщает даже больше.
Ответ Борису понравился, и он пожал Яну руку в третий раз.
- У вас неплохие перспективы!
А потом спросил ещё кое-что.
- Скажите, вы носите шляпу?
Ян удивился.
- Да, ношу.
- Хорошо! - неясно к чему сказал Борис. - Не переживайте, многие приличные люди тайно увлекаются логикой.
И опять протянул Яну ладонь для рукопожатия.
- И последний вопрос. Вы любите Министерство?
Ян пожал плечами.
- Не знаю. Я только приехал. Как любить неизвестное? А впрочем, наверное, да. Иначе я бы здесь не оказался. А как правильно?
- Правильно - любить. Правильно и безопасно. Относительно безопасно, конечно. Не гарантия, но всё же.
Борис отвернулся, потом опять посмотрел на Яна.
- Сегодня я расскажу вам про Министерство, сведу с коллегами и покажу ваш кабинет - он у вас, кстати, будет свой, отдельный. Но для начала о Министерстве. Признаться, я мало о нём знаю, хотя и работаю здесь всю жизнь. То есть хочу сказать, что оно очень велико, и я осведомлён лишь о небольшой части, а частичное знание опасно тем, что его можно принять за знание в целом. Как ваш начальник, я не имею права такого допустить! Но не беспокойтесь, потом всё сами увидите. Ничто не заменит личный опыт, даже если он ничего не даст. А теперь, пожалуй, пройдёмте в отдел.
2.10.
Кабинет оказался куда больше тех, где Ян уже побывал, и гораздо темнее. Окна были зашторены, настольные лампы горели хоть и ярко, но создавали лишь маленькие, резко очерченные круги света, поэтому людей за столами не было видно, кроме разве что их рук, которые возникали словно из ниоткуда, переворачивали бумаги, писали или печатали.
Ещё одна электрическая лампа светилась над дверью. Ян и Борис остановились в двух шагах от входа, у границы темноты. Их никто не заметил, доносились только бумажные шорохи и негромкий стрёкот печатных машинок.
Борис поднял ладонь.
- Прошу внимания! Познакомьтесь, к нам прибыл новый сотрудник, его зовут Ян.
После этих слов на свету стали появляться чиновники, они пожимали Яну руку, говорили "очень приятно", "рады вас видеть", "безумно счастливы" и тому подобное, а затем уходили назад. Это повторялось довольно долго, мелькающие лица казались похожими, как будто одни и те же люди снова и снова хватали Яна за руку, исчезали и через секунду опять, словно призрак, выныривали из темноты и вновь произносили "очень приятно".
Ян несколько раз оглянулся на Бориса, и тот наконец сказал "всем спасибо", после чего наваждение прекратилось. Застучали печатные машинки, зашуршали бумаги, вспыхнула лампа на чьём-то столе. Все вернулись к работе.
- Сейчас идём к вам, - сообщил Борис и достал связку ключей. - У нас дружный коллектив, люди тихие и добрые. Но хочу дать совет - будьте осмотрительны, вам завидуют из-за собственного кабинета. Его в отделе нет больше ни у кого.
2.11.
Ян подумал, что не знает, каким тот будет, но скорее всего тёмным и мрачным, и не ошибся.
Борис открыл дверь, попросил Яна подождать у входа, а сам, вытянув руку, осторожно пробрался вперёд. Через несколько секунд он, судя по звуку удара и стону, на что-то всё-таки наткнулся, однако потом замигал и вспыхнул свет - Борис на ощупь включил лампу.
Она озарила узкое и высокое помещение. С двух сторон его сжимали шкаф и железные стеллажи со стопками документов, оставляя тесный проход к письменному столу, позади которого виднелось спрятанное шторами маленькое окошко.
На столе лежали покрытые пылью бумажные листы, телефон, печатная машинка и какой-то похожий на неё механизм с цифрами на клавишах. Ян в сумраке даже не сразу понял, что это.
- Неужели не узнаёте? - воскликнул Борис. - Перед вами арифмометр! Нажимаете на цифры, которые хотите сложить или умножить, и поворачиваете ручку. Всё очень просто. Разве никогда его не видели?
- Нет, я с ним работал, но тот был другой конструкции, более современной.
- Нельзя недооценивать старые вещи. Они просты, надёжны и обладают неким скрытым очарованием.
Затем Борис показал на расположенную у стены трубу с закрытым квадратным отверстием.
- Величайшее изобретение - пневматическая почта! Иногда её ошибочно принимают за систему вентиляции. Письмо прилетает по трубе, вам остаётся лишь снять крышку, и оно покорно упадёт в руки. Удивительно! Также можно отправлять бумаги в другой кабинет. Кладёте сюда, указываете адрес, нажимаете рычаг - и всё! Поток воздуха мигом выполнит за вас работу! Внизу - тумблеры управления.
- А тут, - Борис кивнул на полки с бумагами, - лежит необходимая информация. Справки, отчёты, таблицы, и прочее. Когда поступает документ, вы отыскиваете нужные сведения, переписываете их, если надо, подсчитываете - и тоже всё! Приносите мне на подпись, и почтой отправляете ответ по адресу или относите его сами, если почта туда не проведена или сломалась. Такое, к сожалению, случается, но у нас есть ремонтный отдел, в котором трудятся настоящие специалисты, мастера своего дела, и если не повезёт, вы с ними познакомитесь.
Рядом стояло непонятное, напоминающее шкаф устройство, сделанное из толстых некрашеных листов железа, с узкой горизонтальной прорезью посередине и стеклянным окошком с полукруглой шкалой и замершей на нуле стрелкой.
- А это что? - поинтересовался Ян.
- Не догадываетесь? - ответил Борис. - Устройство для регистрации документов. Можно ставить штампы и вручную, но технический прогресс не стоит на месте.
- Смотрите.
Борис воткнул провод в розетку, стрелка качнулась и двинулась вперёд.
- Сейчас нагреется и будет готово к работе.
Через минуту механизм явно нагрелся, жар почувствовался даже на расстоянии, стрелка наклонилась вправо почти до конца шкалы, и внезапно огромный стальной шкаф загудел, начал трястись и подпрыгивать. Ян в испуге отскочил от него.
- Ах да, совсем забыл, - сказал Борис.
Он взял со стола лист бумаги, осторожно сунул его в прорезь, оставив снаружи лишь край, и из устройства послышались жуткие клацающие звуки. Однако потом машина утихла, перестала прыгать и загудела негромко и умиротворённо. Жар спал, стрелка отошла от края и лениво подрагивала в центре. Борис вынул лист, на котором в разных местах чернело с десяток смазанных оттисков печатей.
- Раздражается от долгого безделья, - объяснил он. - Безусловно, машина не может раздражаться, но поскольку это выглядит именно так, слово нетрудно употребить, надеясь, что оно имеет всё-таки метафорический смысл. Но не бойтесь. Достаточно дать лист бумаги, подойдёт и черновик, чтобы устройство поставило несколько штампов и успокоилось. Ничего страшного, если, конечно, в это время не погаснет свет.
Борис даже засмеялся, показывая, что действительно бояться нечего, но быстро перестал, снял очки и посмотрел в сторону.
- Ну, мне пора идти. Много работы, которую за меня никто не сделает. Думаю, вы скоро со всем разберётесь. Но если возникнут затруднения - не стесняйтесь обращаться за помощью ко мне или в отдел. Вот ключ, возвращаясь домой, не забывайте сдавать его в окошко возле проходной, которое вы утром наверно не заметили. Есть вопросы?
- Да. Нельзя сказать, что это меня сильно беспокоит, но всё же...
- Слушаю вас!
- Почему везде так темно?
Борис пожал плечами.
- В темноте вещи выглядят естественнее. Что-нибудь ещё?
- Нет-нет, спасибо, больше ничего.
2.12.
Ян остался один. Несколько минут он сидел за столом, привыкая к новому месту, потом взял лампу и поднял её над головой, чтобы рассмотреть потолок, но тот был слишком высоко и прятался в темноте.
Затем раздвинул шторы, но кроме глухой кирпичной стены невдалеке ничего не увидел. За стеклом беззвучно падали капли воды, Ян попробовал открыть окно, но не смог отодвинуть раму. Осторожно подошёл к регистратору, однако он уже совсем успокоился, не раздавалось даже гудения, только чуть дрожала вдоль шкалы стрелка, показывая, что механизм включён.