Очень велик соблазн взять его за руку под столом. Пристально смотрю на мужа и провожу кончиком языка по губам. Он как приз, который я никогда не получу. Вроде мой, но лишь на расстоянии.
Я оглядываю женщин вокруг нас, и каждая из них стреляет голодными глазами в сторону моего мужа. Как и мне раньше, им интересно, каков он. Как целуется. Как трахается.
Делаю глубокий вдох и плавно опускаю руку по бедру под стол, теперь она касается шорт Скотта. И этого достаточно. Близости его тела достаточно, чтобы сердце начало тяжело биться. Одна секунда, две секунды, три. Я уже готова положить руку ему на бедро, но тут он приглашает Сэл сесть рядом, отодвигается, освобождая ей место, и плюхается задницей прямо мне на кисть, отчего я громко вскрикиваю.
– Что? – хмурится муж.
– Ты сел мне на руку.
– Расслабься, – ухмыляется он и продолжает свой разговор.
Я до боли прикусываю язык. Если Скотту нужно, чтобы я расслабилась, значит, придется найти то, что меня расслабит.
Когда Кев с пивом подходит к столу и подмигивает мне, пальцем подзываю его. Он именно тот, кто поможет ослабить нервное напряжение. Спокойный, беззаботный, милый Кев, при виде которого люди улыбаются. Он обходит вокруг стола и смотрит на меня с интересом и любопытством. Снова облизываю верхнюю губу. Запускаю руку в сумочку и на ладошке показываю плотно забитый косяк. Киваю в сторону дюн. Он хохочет, запрокинув голову, а я встаю и ухожу подальше от мужа, от всех этих людей, подальше от Пенни с ее вечеринкой.
Дюны похожи на мягкие шелковые простыни. Я сбрасываю сандалии и погружаю пальцы в еще теплый песок. Оглядываюсь и вижу Кева. Он идет за мной.
Ходят слухи о трагедии, случившейся с Пенни. Еще до Кева и Эдмунда. Тогда она была замужем то ли за банкиром, то ли за бандитом, не помню. Но произошел какой‑то инцидент, в котором участвовала Рози. Видимо, даже Рози вынуждена хранить тайну. Это в духе Пенни: она не любит распространяться о себе.
Кто знает, была ли вообще трагедия. Интересно, если спросить Кева, он ответит? Раньше я пробовала узнать у Скотта об отношениях Кева и Пенни, но он пробурчал что‑то невразумительное и пожал плечами. К тому же сложно обсуждать чужие отношения, любовь и брак, когда собственные летят к чертям.
Думаю, слухи распространяют специально, чтобы запятнать репутацию Пенни, а то слишком уж она безупречная. Никто не любит выскочек. Всем приятно найти трещинку в идеальной вазе. Полить грязью счастливого человека. Для людей невыносимо совершенство Пенни. Потому что мы такими никогда не будем.
Элоиза, 18:45
Мы уже поговорили о его дне рождения, о детях, о работе, но меня интересует то, что делает их счастливыми. Передаю косяк, ерзаю на пятой точке и пытаюсь зубами вытащить острую травинку, которая воткнулась в ладонь. Мне хочется знать, давно ли длится их счастье. Или это просто ширма, спектакль? Нет, вряд ли. Существуют же пары, которые по-настоящему довольны жизнью.
– Нам лучше вернуться, – говорит Кев, выдыхая дым в темное небо. Он передает мне толстый бумажный кокон, я затягиваюсь и погружаюсь в спокойствие и туман. Все замечательно, я раскуриваю косяк с мужем Пенни, а она не знает. Ветер разносит детский смех. Песок струится меж пальцев ног, бриз поглаживает бедра. Теперь мне нравится это место, этот остров, эта ночь.
– Подожди, – говорю я. – Давай докурим.
Он смотрит на сигарету. От нее идет дымок.
– А знаешь, ты плохая.
Звучит не обидно, скорее виновато. Он еще раз затягивается, и ему нравится, хотя, видимо, не должно.
– Что скажет Пенни, если узнает?
Он смеется, а потом, поперхнувшись дымом, кашляет.
– Скорее всего, не станет возражать. У меня все‑таки день рождения.
– Вы, кажется, счастливы вместе. – Собственный голос кажется чужим, фальшивым.
Кев смотрит на ямку, которую проковырял в песке большим пальцем, и несколько раз кивает:
– Так и есть.
– Как? – Облизываю губы в ожидании сокровенных знаний.
Кев хмурится, видимо сообразив, насколько личные вопросы я задаю:
– Что «как»?
– Как она делает тебя счастливым?
Смешок.
– Даже не знаю, о чем ты.
Он действительно не знает. Потому что счастливые люди не задаются такими вопросами. Они просто счастливы.
– Вы ссоритесь?
– Да вроде нет.
Я ожидала не такого ответа. Скорее чего‑то в духе «иногда», «раз в месяц, когда у нее эти дни», «все ругаются».
Я сильно затягиваюсь, бумага потрескивает и вспыхивает красным.
– А как у вас со Скотти? – спрашивает он и смотрит на меня.