- Я подам на вас в суд, - перебил Тернер. - И выиграю процесс.
- Может быть, может быть, - согласился Блюмберг. - Но сначала вы разоритесь. А суд будет тянуться... в русском языке есть очень образное выражение... В общем, долго. И я не решился бы предсказать результат. У меня тоже будут хорошие адвокаты. И на моей стороне будет общественное мнение Америки и всего мира. Так что не это мешает нам пойти по первому пути.
- Что?
- Три причины. Первая: нежелание демонстрировать всему миру, насколько плохо в России охраняются стратегические объекты. Вторая: нежелание травмировать общество - России прежде всего - зрелищем атомного кошмара, пусть даже не реального, но вполне вероятного. И третья: нежелание осложнять положение президента Чечни Масхадова. Ему и так очень непросто сохранять в республике мир. Но если вы откажетесь купить у нас пленку и документы, мы все-таки пойдем на это.
- Сколько? - спросил Тернер.
- Пятьдесят миллионов и еще двести тысяч долларов.
- Что за идиотская цифра?
- Двести тысяч долларов - гонорар Блейку и Гринблату. Мы лишаем их славы. А она стоит денег. А пятьдесят миллионов вы перечислите на счет МАГАТЭ. Целевым назначением: для улучшения системы охраны российских атомных электростанций и ядерных центров.
- Где гарантии, что это оригинал и у вас не останется копий пленки и документов?
- А кто вам сказал, что это оригинал? Это одна из копий. Оригиналы останутся у меня. Одна копия - в ЦРУ. Вторая - в российской службе безопасности. Еще одна - в Интеллидженс сервис. И четвертая - в Моссаде. И при малейшей провокации со стороны чеченских непримиримых эти материалы будут немедленно переданы в СМИ. Мои коллеги - государственные служащие, они не могут этого сделать без разрешения руководства. А я могу. И сделаю.
- Что вы несете, Блюмберг?! - взмутился Тернер. - Как я могу отвечать за всех сумасшедших Чечни?!
- Это ваши проблемы. Вам придется потратиться, чтобы создать в Чечне свою агентурную сеть и блокировать все готовящиеся провокации. Я не буду разбираться, Тернер, кто их заказывает и оплачивает. Я предоставляю это вам. У вас хорошая служба безопасности, она в силах решить эту проблему. Это все. Трех минут вам хватит, чтобы принять решение?
- Кто ваши коллеги? - спросил Тернер.
- Извольте. Командор Коллинз, заместитель начальника информационно-аналитического директората ЦРУ. Полковник Голубков спецслужбы России. При нашем разговоре могли бы присутствовать еще два человека. Подполковник Бен-Ари из Моссада и сэр Роберт Кингсли из "Ми-6". Но подполковник Бен-Ари отказался от участия в этой беседе из этических соображений. А сэр Роберт сказал, что он предпочитает провести это время в беседе со своим старым другом. Мы не стали настаивать. Решили, что нас троих вполне достаточно. Я знаю, о чем вы сейчас думаете. И вы совершенно правы, Тернер. Эта операция с самого начала шла под контролем спецслужб США, России, Великобритании и Израиля. И благословила ее миссис Олбрайт.
- А кого представляете вы, мистер Блюмберг?
- Самого себя. И всех нормальных людей, которые хотят жить в мире. Блюмберг взглянул на часы. - Три минуты истекли. Итак?
У Тернера желваки заходили на крутых скулах. Но он лишь нажал кнопку звонка и приказал появившемуся в кабинете Макклоски:
- Сделайте то, что скажут вам эти господа. Кассету и дискету принесете мне.
И молча вышел. Не заходя в свой кабинет, он спустился в комнату охраны, молчаливым кивком подозвал Нгуена Ли и показал на один из мониторов, передающая телекамера которого была установлена в кабинете президента корпорации "Интер-ойл".
- Укрупни. Не этого. И не этого. Этого.
На экране появился Блюмберг.
- Помнишь его? - спросил Тернер.
- Да, сэр.
- Займись. Осечки быть не должно. Ты понял, что нужно сделать?
- Да, сэр.
V
Пока Блюмберг при молчаливом участии Коллинза и полковника Голубкова вел переговоры с Тернером, подполковник Соломон Бен-Ари в одиночестве бродил по каменистому берегу Лонг-Айленда, курил голубые египетские сигареты и время от времени хмуро поглядывал на часы. На открытой веранде особняка в шезлонгах сидели сэр Генри Уэлш и сэр Роберт Кингсли. Между шезлонгами стоял низкий столик с бокалами виски. В руках у Адмирала темнела сигара, англичанин курил свой "Данхилл". Судя по всему, им было о чем поговорить, и они словно бы неохотно прервали беседу, когда к особняку подъехало такси и появились Коллинз, Блюмберг и Голубков.
- Сэр, я полагаю, что лучше перейти в дом, - предложил Джон Осборн. - Становится сыро, а вы уже достаточно времени провели на воздухе. И это уже третья сигара, сэр!
- Нет, я умру не от старости, - пробормотал сэр Генри. - Я умру от вашего занудства, Джонни. Но он послушно оперся на руку секретаря и проследовал в кабинет, где был предусмотрительно разожжен камин.
- Итак, джентльмены, чем закончились переговоры с этим злобным скунсом? - спросил Адмирал, когда все расположились в креслах возле камина. Вместо ответа Коллинз достал из кармана диктофон и включил запись. Когда пленка закончилась, сэр Генри заметил, обращаясь к Блюмбергу:
- Не думаю, полковник, что этот разговор доставил вам удовольствие.
- Вы правы. Адмирал. После него хотелось лечь в горячую ванну.
- Что ж, давайте подведем итоги. Но прежде мне хотелось бы выяснить некоторые частности. Подполковник Бен-Ари, примите наши соболезнования. Мы глубоко удручены гибелью вашего агента Люси Жермен...
- Лейтенанта армии обороны Израиля Розы Штерн, - хмуро поправил Бен-Ари. - Она выполнила свой долг.
- Да, да, - покивал сэр Генри. - Лучшие всегда гибнут первыми... Каким образом вам удалось найти Пилигрима? Я полагаю, что это уже не секрет.
- Это долгая история, сэр. После объединения Германии нам удалось захватить одного из офицеров Штази. Он был организатором побега Пилигрима из тюрьмы в Дармштадте. Через него мы вышли на военного летчика, который вывез Пилигрима из ГДР и доставил его в Таллин. На этом след оборвался. Мы допускали, что ему сделают пластическую операцию, поэтому направили поиски по другому руслу. Мы обратили внимание на замечание психологов Интерпола о том, что в детстве и юности Пилигрим был очень привязан к матери. Она умерла вскоре после возвращения из Испании в марте 79-го и была похоронена на кладбище монастыря Святой Бригитты. Мы внедрили в кладбищенскую службу своего человека. Рассчитывали, что Пилигрим посетит могилу матери в день десятилетия ее смерти. Но он появился только в марте 91-го. Наш агент сделал несколько снимков, но проследить за ним не смог. По этим снимкам мы и продолжали работать. На его след удалось снова выйти только в 1997 году. После этого мы уже не выпускали его из виду. В том же году нам удалось подвести к нему Розу Штерн. Предварительно создав ей убедительную легенду. У Пилигрима в одном из австрийских банков был номерной счет. В Розе его привлекла не внешность, а ее возможность беспрепятственно выезжать за границу. Она переводила с его счета деньги на свой, а потом передавала их Пилигриму. Обычно по десять - пятнадцать тысяч долларов. Но в последний раз ей выдали лишь полторы тысячи. Счет был исчерпан. Мы поняли, что Пилигрим вынужден будет что-то предпринять. И оказались правы. Мы получили запись разговора Пилигрима с Рузаевым в Гудермесе, потому что Розе удалось сунуть спутниковый чип в гипс, когда Пилигрим имитировал в Терсколе перелом ноги. Позже вся информация шла в наш центр с помощью импульсного передатчика, вмонтированного в ее зажигалку. Остальное вы знаете.
- Да, остальное мы знаем, - подтвердил сэр Генри и повернулся к полковнику Голубкову: - Вам удалось выяснить, с какой целью Пилигрим был переброшен в Москву накануне путча?