Он приоткрыл глаза, и увидел прямо над собой лицо юного вождя. Тот смотрел прямо на него, и Громовой Удар понял, что пришла его смерть.
- Так что с нашим святилищем, ублюдок? - спросили его, и он прохрипел:
- Не знаю... Дикий Кот пошёл туда...
Ромка бежал наверх, к холму. В груди жгло, лицо щипали слёзы. Они скапливались в уголках глаз и стекали по щекам. Ветер завывал всё сильнее, пока он взбирался вверх, по скрытой между камней и зарослей ежевики тропе. Он знал, что увидит наверху - только трупы любимых людей. Единственное, что у него было в этой жизни.
Выветрившийся камень шуршал под подошвами сандалий, пальцы рук уже не один раз соскользнули, и он содрал ногти на руке. Тропа больше походила на тренажёр для альпинистов, но он упорно пробирался вперёд. Кусты ежевики царапали кожу, и чем выше он взбирался, тем сильнее ледяной ветер бил его в бок, норовя сбросить вниз, на камни.
Вот присыпанная чистым песком крохотная площадка у входа в святилище. Если не знать, ни за что не догадаешься, где спрятано круглое отверстие в пещеру. Он увидел, что густые плети кустарника, обвивавшие скалистый склон над входом, разрублены, сорваны с камней, и висят жалкими клочьями. Песок был утоптан и покрыт следами множества ног.
Роман прерывисто вздохнул, насколько позволял штырь в груди, и шагнул в открывшийся чёрный проход.
Лесные охотники, стоящие посреди просторной пещеры, обернулись, расступились, пропустив вперёд Дикого Кота. Все они были босиком, в одних набедренных повязках, с топориками за спиной, очевидно, чтобы легче было взбираться по скале. Ромка шагнул вперёд, не глядя на них. Ему было всё равно.
Он прошёл мимо Дикого Кота, тот пытался что-то сказать, Роман не слушал. Возле алтарной плиты сидели тесным кружком женщины его лагеря, и Кошка была среди них. Живая и невредимая. Она поднялась при его приближении, широко открытые, чёрные глаза её блестели от слёз.
На каменной плите алтаря лежал Рэм. Глаза его были закрыты, руки сложены на груди. Казалось, он спал. В солнечных лучах, пробивающихся откуда-то сверху, лицо его отсвечивало синевой.
Роман наклонился над ним, провёл пальцами по задубевшей от ссохшейся крови рубахе на его боку. Почему ему так больно? Ведь эта рана должна была уйти в небытие вместе с двойником.
- Мы хотели увести их вниз, - говорил за его спиной Дикий Кот. - Вернуть наших женщин обратно, в их семьи, к родителям. Они отказались. Мы хотели убить вас, убить похитителей и насильников. Наши дочери запретили нам это.
Кошка встала рядом, положила ладошку Ромке на руку. Он чувствовал, как по коже, застывшей под ветром, от её ладоней разливается тепло.
- Они сказали, что останутся со своими мужьями. Что они носят ваших детей. Что мы теперь родня.
- Мы теперь родня, - сказала Кошка, и другие женщины эхом повторили её слова.
- Мы не станем воевать с вами.
Роман кивнул. Руки его согрелись, и он удивлённо взглянул на ладонь, что лежала на ране Рэма. Труп был тёплый. Он в изумлении обернулся и встретил взгляд своей жены.
- Я хотела тебе сказать, - тихо сказала она. - Он лежит так с ночи. Как будто спит. Это чудо. Боги явили нам знак. Мы избраны.
Роман посмотрел на тело. Вот, значит, как. Боги посмеялись над ним. Как они сказали - второй не нужен? Значит, его брат будет вечно лежать здесь, не живой и не мёртвый, пока мыши не сожрут его неподвижное тело? Пока камни алтаря не покроются пылью?
Он отвернулся от алтаря, вытянул руку из ладошки жены. Перед ним стоял его знаменосец, протягивал щит и трезубец - знаки власти. Должно быть, забрался вслед за ним по скале. Глупец. Все они глупцы. Игрушки в руках богов.
- Вождь, - сказал солдат. - Тебя ждут внизу. Командиры хотят знать, что делать с пленными.
Ромка выдернул из его рук свой трезубец. Взял щит. Вниз. Что же, они добились, чего хотели. Сейчас он спустится вниз.
Снаружи бушевал ветер, облака неслись по небу, и белый солнечный диск то выглядывал, то скрывался за их чёрными клокастыми боками.
- Вы добились своего? - крикнул Роман в небо, в клубящиеся тучи. - Думаете, я ваша марионетка? Вы влезли мне в голову, вы оплели паутиной моё тело! Так что теперь я весь ваш?!
Он засмеялся. Боги они или нет, у него всегда есть выбор. Солнце скрылось уже окончательно, на вершину надвинулась тьма. Ветер рвал волосы ледяными пальцами, пытался столкнуть с уступа вниз. Вспыхнула молния, ломким зигзагом прочертило небо. В ушах зазвенело от первого удара грома. "Ты наш" - раскатом прогудело в голове, и Роман, всё ещё смеясь, с размаху воткнул трезубец в землю.
- Никогда!
Молния ударила вновь, гром теперь грохотал непрерывно. Вокруг пещеры, на площадке, посыпанной песком, заплясали призрачные лиловые тени. За миг до того, как в трезубец со страшным треском впилась огненная стрела, Ромка увидел в чёрной пасти пещеры силуэты джиннов - женщины с неправдоподобно тонкой талией, мужчины с широкими плечами и с кольцом в носу, и среди них - зыбкая, синеватая фигура Рэма. Двойник протянул к нему руки, открыл рот в немом крике... Раздался оглушительный треск, столб огня упал с неба, впился в заточенные острия трезубца. Роман успел увидеть, как мгновенной вспышкой разлилось невыносимо жгучее, белое сияние и заполнило собой весь мир.
Эпилог
Квакнула лягушка. Роман открыл глаза. На листке кувшинки сидела зелёная квакша и раздувала пузырчатое горло. В прозрачной воде круглого озерца резвились мальки, покусывая редкие водоросли.
Он вздрогнул и вытянул ладонь из мокрого песка. Он сидел на берегу озера, а вокруг возвышались стволы сосен, отражаясь в синем пятачке воды. Пронзительно крикнула сорока. Солнце нежно-розовым шаром всплывало над лесом. Свистели в ветках шиповника мелкие птицы. Ромка наклонился над водой и взглянул в своё отражение. Озеро показало лицо со спутанными волосами, прилипшими ко лбу, и обведённые тёмной каймой покрасневшие глаза. Роман зачерпнул воды в ладонь, отёр лоб. Кажется, ночью была гроза. Он стоял под деревом, и в него ударила молния...
Ветерок, шуршащий в листьях ближайшего деревца, сорвал зацепившуюся за ветку бумажку, и та, кружась, упала в озеро. Роман машинально поглядел на развернувшийся в воде и медленно тонущий газетный лист.
"Курортный сезон открыт днями музыкального фестиваля, проходящего сейчас по городам Италии. Начнётся он, по традиции, в городке сан-Ремо, а закончится в столице страны - славном городе Риме. Как известно, древний город, историческая столица Италии, был основан легендарными братьями Ромулом и Рэмом. Напомним любознательным читателям, что братья поссорились, и Рэм убил Ромула. Потом он похоронил его на вершине холма, где теперь стоит музей его имени, и построил столицу, которую назвал именем покойного брата, смерть которого безутешно оплакивал всю жизнь, вплоть до своего таинственного конца..."
Ромка потянул газету из воды, но размокший лист распался в его пальцах, и, тихо крутясь, пошёл на дно, в глубину. Он наклонился, пытаясь разглядеть последние строчки статьи, и руки его до локтей погрузились в воду. В волнующейся поверхности собственного отражения Роман увидел извивающуюся по плечу и груди синюю паутину татуировки. От неожиданности он упал на колени в мокрый песок, отражение сломалось и пропало, и Роман только успел увидеть в глубине, у самого дна, почти полностью зарывшийся в густой ил, краешек странного синего диска.