Заметив нас, Эдуард исполнил наисложнейший для него акт вежливости. Оторвал свои сто двадцать кило от стула и гаркнул на весь зал:
– О, Василий! Дарова! Чика зачет!
Чика рядом затряслась. Мои расчеты попали в яблочко. У Васька не могло не быть острой аллергии на быдланов. А вид шарообразного дядьки с красной дедморозовской шапочкой над пропитым лицом, да жёваной сигарой в зубах, кого угодно доведёт до паники.
– Ниче так сиськи. Ты ее уже шпилишь?
Настолько сальная ухмылка была перебором даже для меня. Васенька мило булькнула и захрустела кулачками. Я сжал локоток покрепче и широко улыбнулся:
– Во всех позах.
– Красавчик! – Эдик почесал пузо. – Ну так, значит, угадал я, с новогодним прЭзентом. Айн момент. Чика, держи!
Если бы мне позволяло воспитание, я бы упал на пол, и катался по нему, дрыгая ножкой от смеха и пристукивая кулаком по лакированному паркету. Это было даже круче того случая, когда моя бабуля, да полиняют все ангелы от ее вечного брюзжания, решила, что если на моих кассетах нарисованы кресты, то значит там записаны церковные песнопения. В нашем доме чуть не случился массовый инфаркт, когда бабуля решила духовно обогатить своих престарелых подружек.
Васька сейчас тоже обогатилась. На каменный елдак. Здоровый такой и, детализированный с величайшим мастерством. Она стояла посреди банкетного зала с членом в руках и натянутой улыбкой, а я прямо видел, как с нее обтекает. Даже музыка притихла, венчая важность момента гробовой тишиной.
– Забавляйся Чика. Гы-гы. Ну-с, пожрем, что ли? Шампусика тащи!
Васька отмерла. Как робот, поставила презент на стол, прошипела что-то про уборную, и на негнущихся ногах заковыляла прочь. Эдик проводил ее тем же сальным взглядом. С его габаритами и образом жизни он вряд ли мог осилить большее, чем трах на словах.
– Братан, прикинь, все ж в курсах что ты всякую чертовщину собираешь! Ну так я ж со всем уважением. Продаван мне клялся своими мудями, что с помощью этого красавца можно любую чику завалить. Только надо типа волос ее намотать. Прикинь, классно?
– Не то слово, – я задумчиво рассматривал праздничный хер.
Резка по камню выполнена топорно, но видно, что вещь старая. Так и веет историей… При мысли, какими именно историями веет от каменного члена, я усмехнулся. Возможно, мне в руки попался действительно раритетный экземпляр. Сам я предпочитал готические игрушки и в сказку о магической силе хера не поверил, но знал одного типа, – владельца сети магазинов секс-шопа, – который за этот камешек бы душу продал.
Зачем мне душа друга Мишки, я пока не знал, но чуял, что подарок аристократа будет полезен, хотя пока он только отпугивал официанток. А Эдуард через «че» и «ваще» затарахтел про дела. Вот же вынесли лихие девяностые всякое говно наверх. Но деньги, как известно, не пахнут.
Васька прискакала обратно через пять минут. Быстренько в себя пришла. Волшебный, древний ХУ, я его так назвал, гордо возвышался посередине украшенного еловыми веточками стола. Заценил композицию и хмыкнул: нет, не отдам Мишке! Поставлю у себя на витрине. Ну а что? Сейчас креатив в моде. Ходил я недавно на выставку. Еле пробился к самой популярной картине. Одни ляпки и кляксы. По-любому художник ее ХУ и рисовал. Загонял себе в одно место краску, а потом извергал свой богатый внутренний мир на холст.
Эдуард ел не по аристократичному шумно и неаккуратно: во все стороны летели брызги. Жирная капля попала на декольте позеленевшей Васьки. Впрочем, секретутка тут же покраснела варёным раком, ибо клиент стянул шапку с лысины и с удовольствием повозил ею по груди девушки. От шока даже салфетку выронила. Я усмехнулся и вынул из кармана платок, протянул булькнувшей нечто благодарное Ваське. И вновь девчонка, стуча каблучками, сбежала в туалет.
А я удивлённо уставился на невесть откуда взявшийся в тарелке волос. Длинный, зелёный… Может, когда вынимал платок, достал? Но это означает, что волос прицепился ещё в первый день знакомства с Васькой. Я был в другом костюме… Странно. Приподнял волосок и посмотрел на каменное украшение новогоднего стола. Губы медленно расплывались в ухмылке: а что, если хер действительно волшебный? Поразвлечься, что ли?
Взял ХУ, под испуганными взглядами подливающей вино официантки, намотал зелёный волосок, да поставил обратно. Оглянулся на двери: где же Васька? Возникло странное, казалось, давно забытое ощущение ожидания чуда. Застучали каблучки, секретутка, не поднимая глаз, примостилась на стул и уткнулась в тарелку. Я был слегка разочарован: никакого эффекта! Чего и следовало ожидать. Раздражённо отбросил вилку: хоть бы поерзала для приличия.