Уже дома, как неприкаянный, сажусь на диван. Смотрю на темный экран айфона и пытаюсь сообразить, сколько времени длятся роды. Час или десять? Не имею понятия.
Вздрагиваю, когда приходит какая-то эсэмэска.
– Виктор Петрович велел вам переслать, – пишет мне кто-то из роддома.
Всматриваясь в каждый кадр специальной подборки, бурчу себе под нос самые грязные ругательства.
Точно, тут без Дроздовой не обошлось!
Только я с женщинами не воюю. Жди, Дрозд, преподнесу тебе одно известное холодное блюдо. Месть называется.
11. Группа крови на рукаве
Снег за окном усиливается. Так и валит хлопьями. Вытянув ноги, сижу у камина и тупо смотрю на полыхающее пламя. Сейчас нужны ясные мозги. Почему? Ну откуда я знаю! Чуйка! А я ей доверяю…
Лениво наблюдаю, как огонь лижет дрова. Огладываю гостиную.
Камин нужно перестроить. Загородить как-то!
Да и во всем доме придется провести реконструкцию. Заменить стеклянные поверхности на более прочные. Под детскую выделить самую теплую комнату на втором этаже. А еще купить для малышей все необходимое…
Вот только что? Я же не врубаюсь!
С кем бы посоветоваться? Лихорадочно вспоминаю, у кого из друзей недавно родился ребенок.
– Руслан, – звоню я бывшему сокурснику. – Вроде ты недавно отцом стал. Мне бы узнать, что нужно купить для младенцев…
– Так два года уже, Тим! – смеется в трубку Годаров. – И мы сейчас на Бали. Оба разоримся на консультации. Позвони Тимуру Манучарову. Он точно в теме. У него три месяца назад сын родился.
– А удобно? – спрашиваю, напрягаясь. Если с Русланом Годаровым мы вместе ходили на греблю, то Манучаров всегда держался отстраненно. А ну-ка на человека крупный бизнес в шестнадцать лет свалился!
– Неудобно на потолке спать, – хохочет Русик и добавляет совершенно серьезно. – Сейчас его личный номер скину. И самого Тимура предупрежу. Ты там в крутой замес угодил, братан?
– Есть такое, – вздыхаю тяжело. И как только приходит эсэмэска с заветными цифрами, сразу тыкаю в экран. И пока идут гудки, пытаюсь собраться с мыслями.
Но Манучаров дружески ржет в трубку.
– Кажется, кто-то влип!
– Дважды, – каюсь, как при явке с повинной. – У нас близнецы.
– Сочувствую, – подавляя легкий смешок, басит Тимур и спрашивает с беспокойным любопытством. – А с женой что, Тима?
– Рожает сейчас, – охаю горестно. – Мне бы понять, что нужно для детей. И купить к выписке…
– Обычно этим женщины сами занимаются. Им в кайф. Но видать у тебя все пошло по-другому…
– Как-то так, – замечаю печально. – Мне бы посоветоваться, Тимур. Боюсь облажаться…
– Так приезжай к нам. Люба тебе все расскажет и покажет. У нас мелкий до сих пор джазу дает. А у тебя пацан или девчонка?
– Девчонки… Две…
– Приезжай. Тебе, я вижу, поддержка нужна.
– Сейчас не смогу, – вздыхаю тяжело. – Мне бы тут разобраться…
– Тогда я попрошу жену составить список. И пришлю тебе в ватсап.
– Спасибо, Тимур, – ликую в приступе благодарности. И закончив разговор, недоуменно гляжу на Дана, сидящего в кресле напротив.
– Что-то не так, братан? – роняю устало.
– А ты уверен, что Лера согласится жить с тобой? Все-таки сперва ее спросить нужно.
– Мои дети будут жить со мной, – отрезаю, подрываясь с места. – И это не обсуждается. Понял?
Выскочив в коридор, засовываю ноги в старые ботинки. Хватаю пуховик, натягиваю рукава и, будто за мной гонятся все черти ада, выскакиваю во двор.
Вдыхаю свежий воздух и, подставив лицо под падающие снежинки, ругаю сам себя.
Что я так взбеленился?
Но даже думать не хочу о других вариантах! Мои дети должны жить со мной, и точка! А иначе как я смогу участвовать в их воспитании?
«А как же Лера? – с интонацией Дана подзуживает внутренний голос. – Ты ее спросил?»
Ощериваюсь недобро. Широкими шагами пересекаю заваленный снегом двор и, распахнув дверь в сарай, достаю лопату.
О чем, собственно, спрашивать? Куда она собиралась принести детей после роддома? В общагу, или где она там обитает?
Не скрывая раздражения, раскидываю снег в разные стороны. Выпускаю пары.
О чем вообще думала эта женщина, когда решила не ставить меня в известность? На что жить собиралась? Детей поднимать? Дурацкие вопросы.
Одно ясно, со мной ей с первого дня было бы значительно легче. Вот тогда бы и договаривались. А сейчас…