Спригган открыл некое подобие рта и заверещал странным, скрипучим звуком. Были ли это слова благодарности за подаренную ему жизнь или ничего не значащий рев, они узнать не успели, потому что через мгновение он направился на юг, прожигая телом любое препятствие, которое встречал на своем пути.
— С тобой покончено, Альгауза, — прошептала Кхира себе под нос и вытерла неожиданно скатившуюся по щеке слезу. — Я распахнула Врата Хаоса специально для тебя. С прошедшим днем рождения.
Была ли Кхира счастлива, глядя на его удаляющийся в темноту силуэт? Да. Стало ли ей страшно от того, на что она оказалась способна? Да. Жалела ли она о том, что сделала?
Нет.
Альгауза Моркант VI
Спригганы – духи природы, живущие преимущественно на территории Неблагого Двора.
Искусственно спригганов создают тширы с помощью магии крови, однако иногда
в точках, где энергия Хаоса очень сильна, спригганы рождаются сами.
Искусственные спригганы легко подчиняются своему создателю,
природные же – существа своевольные, дикие и беспощадные.
Они скакали верхом целый день, лишь изредка останавливаясь, чтобы подкормить лошадей и дать им немного отдохнуть. Все это время Альгауза мирно проспала. Она и сама не понимала, как сильно вымоталась за предыдущие дни. Сквозь сон она чувствовала, как иногда ее заботливо снимали с седла и усаживали вновь, чтобы продолжить путь. Только когда Энзель хорошенько встряхнул ее за плечи, она распахнула глаза и увидела, что они давно свернули с протоптанной дороги в чащу леса, а солнце уже скрылось за горизонтом. Небо покрылось крошечными точками звезд, складывающимися в созвездия, а две луны все так же холодно поглядывали на нее сверху вниз.
— Дальше пойдем пешком, — сообщил Энзель, спрыгивая с коня и стаскивая за собой Альгаузу. — Толковых троп тут нет, лошади не пройдут, да и следы оставлять за собой не хочется. Сбеги мы вдвоем – нас бы особо не искали, так, для виду пару миль погнались бы и все. Но из-за вас, малыши-фейри, у нас явно на хвосте есть нежеланные гости.
Ниралин сбросила Тассиена с седла без лишних церемоний. Принц повалился на землю, как мешок с зерном, и застонал от боли. У Альгаузы сердце сжалось: ей бы хотелось, чтобы с Тассиеном обращались повежливее, как подобает его положению, но, если Энзель еще мог найти в себе сочувствие к пленникам, то Ниралин не испытывала ни жалости, ни сострадания.
Лошадей распрягли, сняли седла. Энзель что-то шепнул им, ударил по крупу, и они двинулись в обратный путь, оставив своих всадников в темном лесу совсем одних. Работая сообща, эльфы обустроили местечко для привала: собрали хворост для костра, вытащили из походных мешков пару одеял, разожгли огонь и вскипятили воду из ручья в небольшом котелке. По их слаженной работе Альгауза догадалась, что такое им приходилось делать не в первый раз – каждый знал, чем должен помочь, у каждого были свои обязанности. Ей и Тассиену ничего не поручили, и пока эльфы занимались своими делами, она уселась на поваленное дерево рядом с принцем и вытащила кляп из его рта. Ниралин недовольно покосилась на них, но не стала ворчать и ушла собирать ягоды. Переживать, что пленники сбегут, эльфам не было нужды: в конце концов, Альгауза сама напросилась к ним в кандалы, а Тассиен выглядел слишком безобидно и испуганно, чтобы среди ночи сбежать в незнакомый лес.
— Никаких титулов, — сразу же шепнул принц, не дав Альгаузе и рта раскрыть. — И имени лучше не называй.
— Почему ты решил пойти с ними? — очень тихо спросила Альгауза, внимательно следя за силуэтами эльфов.
— А ты почему?
— Я хотела выжить.
— И я.
Альгауза нахмурилась. Что принц имеет в виду? Среди незнакомых диких эльфов, желающих продать его обратно во дворец, его жизни явно грозит большая опасность, чем под опекой Владыки Старшего Двора. Ей хотелось расспросить Тассиена поподробнее, но он опередил ее.
— К чему эти сделки? — прямо спросил он. — Почему просто не вернешься к отцу?
Голос у него оказался мягким и бархатным, его хотелось слушать и слушать. Ходили слухи, что принц отлично поет и играет на музыкальных инструментах, но, конечно же, ни его пение, ни музыку никто из подданных никогда не слышал.